Моего ложа не было вместе со стенами. Сумрачно-серых стен не было вместе с башней. И города Гарса тоже не было вместе с крепостью, в которой я так сладко, хотя и не по моей воле, засыпала на полу в чужой комнате.
Вокруг на самом деле была дубрава, разнеженная, позевывающая раскрывающимися цветами, поблескивающая росинками и сдувающая легкую туманную дрему со своего великолепного чела. Давно я не просыпалась так изумительно.
Соловей не утихал. И находился где-то совсем близко, за густым кустом бузины. Я его обогнула, и навстречу мне фыркнула желтогривая кудрявая морда. Соловей сразу умолк. Я вспомнила. Развернулась и поковыляла, куда глаза глядят. Нога все еще болела, но ходить я уже могла самостоятельно, без швабры. Спасибо тебе, дядюшка Кирон. Как в воду глядел. Живую. А глаза мои тут же уткнулись в полуобнаженную фигуру с саженными плечами, сидевшую поодаль в траве, скрестив ноги, и наблюдавшую за моими передвижениями с невозмутимым спокойствием.
– Доброе утро, – с легким зевком сообщила мне фигура ее личное мнение.
Красивое еще не доброе. У меня оно последнее, опять вспомнила я. Развернулась и отправилась в другую сторону, краем глаза наблюдая за навязчивым магистром. Пусть попробует остановить. Он рассмеялся, счастливым жестом заложив руки за голову и откидываясь в траву. И заявил так же привольно раскинувшемуся небу:
– Вы свободны, Радона. Никто не мешает вам идти туда, куда заблагорассудится. Не смею задерживать. Прощайте.
Не прощу. Но он действительно не собирался меня останавливать, и я продолжила путь обратно в Гарс. В надежде, что он находился именно в той стороне, куда лежали мои стопы.
Магистр решил, что я достаточно налюбовалась на его мускулистую грудь, и перевернулся, демонстрируя изнанку, подставив бронзово загоревшую спину и крылья плеч пока еще нежным утренним лучам пока еще молочно-розового, не занявшегося зноем солнца, подмигивавшего с дымчато-золотистого горизонта нашему высокому берегу. Волны длинных, до плеч, волос магистра тоже элегантно золотились. Да, хорош. Писаный красавец. Недописанный до Дика.
– Если в Гарс, то вам туда, – Дункан из вредности показал в противоположную сторону.
– И зачем же вы меня похитили, магистр? – Просто из вежливости поинтересовалась я мимоходом, послушно отправляясь в указанную сторону. А мастер еще утверждал, что этот умный-преумный – не такой идиот, чтобы выступить против Лиги и всех своих Орденов и медалей. И вот, оказался именно таким идиотом.
Похититель опустил волевой подбородок в скрещенные пальцы, заинтересованно разглядывая какую-то букашку перед носом и кося лазурным глазом, достаточно ли усердно за ним наблюдают. Меня передернуло: красуется, как последний петух. Только еще не кукарекает самозабвенно от восторга.
– Просто так похитил, – соизволил он лениво ответить, когда я уже отковыляла, чуть прихрамывая, шагов на десять. – Захотелось показать вам рассвет. Иначе не получилось бы: Лига вас охраняла как драконы сокровища. Огнедышащие. Не подступиться. Вечно кто-нибудь мешал. А больше всех вы сами. А я не люблю, когда мне мешают. А ваше окно выходит на запад, и вы наверняка давненько не наблюдали восхода раньше девяти пополуночи. Угадал?
– Нет. Не далее как вчера наблюдала. Как раз в тот час, когда вы убивали Дика.
Он вскочил одним неуловимым движением. Только что ленивым неподъемным чурбаном загорал в траве, и вот уже торчит передо мной, разглядывая сузившимися глазами как недавнюю букашку.
– Вы знаете что такое свобода, Радона?
Я молчала, ожидая, что будет дальше.
– Откуда вам знать! – навис он карающей божьей десницей. – Вы никогда не были свободны! Всегда в рабстве у Лиги. Всегда под надзором. Даже мыслить вы не можете свободно. Мне не жаль вас. Вы с вашей заносчивостью этого заслуживаете. У красивых женщин и нет другой участи. У пифий, живущих на цепи при храме – тем более. Но Дик знал что такое свобода.
– Если я не ваша пленница, то уйдите с дороги, магистр.
– Конечно, госпожа рабыня, – с убийственной иронией хлестнул он, отходя. – Но, если вы хотите когда-либо быть свободной, отвечайте за свои слова. Вы предъявили мне обвинение, предъявите и доказательства. Нет, так не пойдет. Не смутные картинки, придуманные вами то ли в прошлом, то ли в грядущем. Действительные доказательства. Где они? Не можете предъявить.
