— Что же ты ей сказал? — спросила она у Владимира.
— Да ерунду какую-то. Лена спросила меня, почему я до сих пор не женат. Ну я и ответил, что не нашел среди местных невест ту единственную и неповторимую, с которой хотел бы прожить до конца жизни, а еще добавил, что все они, то есть канадки и вообще западные женщины, помешаны на деньгах, что все они расчетливые, меркантильные, хотя сами ничего особенного из себя не представляют как внешне, так и духовно. Примерно так.
Лучше бы я этого не говорил! Ей, наверное, стало обидно за этих женщин, и она такого наговорила, что мне стало не по себе. Неужели вы и вправду о нас, мужчинах, так думаете? Неужели мы все такие монстры? Черт, не надо было мне вообще касаться этой темы. Как-то не по-джентельменски — сидеть с дамой и обсуждать женские недостатки. А ты как думаешь?
— Главное, чтобы джентльмен за столом не ковырял в носу и не вытирал руки о скатерть. Остальное — сущий пустяк, поверь мне.
— Не очень-то это забавно, — вздохнул Владимир. — А перед Леной как неудобно. Вот что мне теперь делать?
— Позвони ей, — предложила Алиса.
— Не могу, я не знаю номер ее телефона. Она выскочила из ресторана пулей. Представляешь, кинула деньги на стол и ушла с гордо поднятой головой. Лучше бы она меня по морде отхлестала, ей-богу.
— Ну хорошо, я дам тебе номер ее телефона.
Он обрадовался как ребенок.
— Алиса! Ты — человек! Просто матерый человечище!
— Только не звони ей сейчас.
— Почему?
— Посмотри на часы.
— Ах да, уже довольно поздно.
— Вот именно. Слушай, я давно задаюсь вопросом: почему, интересно, звонить ночью имеют привычку только мужчины? Вот ты можешь мне это объяснить?
— Понятия не имею.
— А я думаю, это оттого, что вы, мужики, ты уж не обижайся, просто не задумываетесь в такой момент, уместен ли ваш звонок, не потревожите ли вы кого-нибудь… Вы знаете, что вам надо позвонить, и вы звоните, даже не глядя на часы…
Куприянов расхохотался. То был горький смех, буквально на грани истерики.
— Алиса, милая, за телефон Лены я готов простить тебе все, что угодно. Но не кажется ли тебе, что два оскорбления за вечер — это многовато? Можешь думать обо мне что угодно, даже то, что я — проклятый шовинист… но, ей-богу, я такой, какой есть, и мне уже в Канаде надоело извиняться на каждом шагу за то, что я — мужик.
— Ладно, Володь, не обижайся. В Святом Писании как сказано? Дали по одной стороне морды лица, подставь другую. Бог терпел и нам велел. Пищи телефон.
Продиктовав телефонный номер, Алиса спросила напоследок:
— Слушай, великомученик, а скажи-ка ты мне, раз уж у нас с тобой такой откровенный разговор, тебе что, нравятся скандальные женщины?
— Если честно, меня подкупила откровенность Лены.
Алиса усмехнулась, покрутив головой. Уж чего-чего, а откровенности у Елены Федотовой имелось в избытке.
— И вообще, мне подумалось, — продолжал он, — все самое ужасное, что она могла бы сказать в мой адрес, я уже услышал, поэтому можно больше ничего не бояться…
После разговора с Володей Куприяновым Алиса, от греха подальше, отключила телефоны — домашний и мобильный — и легла в постель с чувством уже окончательно выполненного долга. Ну вот, она сумела удачно пристроить еще одну подругу. Теперь, когда все вокруг счастливы, можно и впрямь с чистой совестью податься в монастырь, который ей тут недавно прочили.
Время приближалось уже к восьми часам, когда летним вечером Алиса, миновав кассу гипермаркета, направилась с покупками к выходу. И тут через стекло витрин она увидела, как на парковке, недалеко от автоматических дверей, остановился новый автомобиль «рено». При виде чудесного белого авто у Алисы от зависти перехватило дух. Она уже полгода намеревалась поменять свою «тойоту» на нечто подобное, но так до сих пор и не собралась. И дело было вовсе не в деньгах, ибо теперь они у нее имелись, а в отсутствии какого-то сильного импульса, жизненного стимула, что ли…
«Эх, мне такая игрушечка была бы очень даже к лицу», — подумала Алиса, наблюдая, как владелец «рено», выйдя из автомобиля, изящным движением захлопнул белоснежную боковую дверь.
Что-то в облике этого щеголя, одетого в дорогой светлый костюм, с последней моделью мобильного телефона в жилистой загорелой руке, показалось Алисе до боли знакомым. Но только когда посетитель вошел в магазин и поравнялся с ней, она по добродушному выражению зеленых глаз узнала в нем своего прошлогоднего знакомого, Игоря Витальевича Тишинского. В этом успешном и довольном жизнью человеке не было больше ничего от тогдашнего пришибленного покупателя трехкомнатного коммунального клоповника. Он тоже узнал ее и остановился, счастливо улыбаясь.
