— Добрый вечер, Алиса Валентиновна, — произнес Игорь Витальевич и для пущего, видимо, эффекта поцеловал ей руку, уверенно шагнув навстречу. Но после этого он вдруг стал совершенно беспомощным и растерянным.
Возникла пауза.
— Здравствуйте, Игорь Витальевич, — совладав с собой, ответила Алиса.
— Как же здорово, что я вас тут встретил!
Следует заметить, феерическое появление господина Тишинского оказалось весьма кстати. Алиса еще утром лишилась средства передвижения, оставив свою захандрившую «тойоту» на станции техобслуживания, где работал один ее дальний родственник, и теперь женщина с тревогой поглядывала на пасмурное небо, которое медленно обволакивалось непроницаемой завесой свинцовых туч. Как это обычно бывает, выходя из дома, она позабыла зонт на полке в прихожей. А идти пешком, пусть даже дворами, было довольно далеко.
— Алиса Валентиновна, а вы на машине? — снова заговорил Игорь Витальевич, как и раньше смущаясь в присутствии этой женщины. — Что-то я вашей «тойоты» здесь не вижу.
— Да, сегодня я безлошадная.
— Хотите, подвезу? — обрадовался он.
— Спасибо, я, пожалуй, воспользуюсь вашим предложением, — согласилась Алиса.
Свинцовое небо уже грозно рокотало. Начиналась гроза.
— Только вам придется подождать, пока я сделаю покупки. Но я постараюсь не задерживаться.
— Как угодно.
Тишинский перехватил у Алисы пакет с продуктами и проводил ее к машине.
Затем он, благоухая дорогим одеколоном, галантно распахнул перед ней белоснежную дверь своего «рено».
— Вот, садитесь, пожалуйста. Может быть, включить музыку, чтобы вам не было скучно?
— Не нужно, у меня есть журнал. Я его пока полистаю.
Наслаждаясь прохладой, создаваемой кондиционером, Алиса достала из пакета пухлое глянцевое издание, принесенное из магазина вместе с продуктами. Она практически не читала такие журналы и даже не пролистывала, так как в них девяносто процентов от всего материала составляла реклама товаров с отретушированными на компьютере, неправдоподобными фотографиями девушек-моделей. Впрочем, люди во все времена стремились приукрасить действительность, и в этом смысле самым честным, пожалуй, стало искусство эпохи Возрождения, когда еще не была придумана и раздута проблема целлюлита и любое человеческое тело безоговорочно считалось прекрасным. И с потенцией у мужчин дело, видимо, обстояло куда лучше.
Алиса смутно догадывалась, что проблемы внешности, в том числе и целлюлита, будь он не ладен, этой чумы двадцать первого века, придумали производители косметики. А проблему лишнего веса — производители одежды, дабы сэкономить на ткани. Впрочем, бывали времена и пострашнее, когда, например, несчастных красавиц поголовно затягивали в корсеты. Так что сейчас, в «тихом» двадцать первом веке, все обстояло гораздо лучше. Гуманнее, что ли…
Просмотр журнала немного привел ее в чувство и отвлек от мыслей о неожиданной встрече с Игорем Витальевичем. Хорошо, что она в последний момент прихватила возле кассы это ни к чему не обязывающее чтиво, ей вовсе не хотелось думать о преуспевшем господине Тишинском и его неожиданном появлении. Хотя, признаться, она ждала этой встречи. Правда, не представляла, что та пройдет столь эффектно.
Алиса часто вспоминала о Тишинском. И ее вполне бы устроил хозяин старого «жигуленка» с вмятиной на боку, поскольку она даже и не представляла себе, что ей теперь делать с этим уверенным владельцем роскошного «реномобиля». В принципе и так понятно что. Но лучше не надо. Пусть все останется как есть. Пусть он просто подвезет ее домой. И на этом точка.
Так и произошло. Правда, остановив машину возле ее дома, Тишинский предпринял попытку выудить у нее хотя бы номер мобильного, но Алиса была тверда, подобно граниту.
— Ну хорошо, — спокойно произнес он. — У вас ведь, кажется, есть моя визитка. Звоните, если что.
— У меня нет вашей визитки. Я ее потеряла, — ответила Алиса, хотя вполне могла бы промолчать или пообещать позвонить ему, из соображений элементарной вежливости.
Тишинский посмотрел на нее как-то странно. Во всяком случае, раньше он еще никогда так на нее не смотрел. От былой, поистине заячьей робости не осталось и следа. Зеленые глаза горели решимостью. Под шкурою овцы скрывался лев…
