Косолапый засмеялся и прервал связь.
Кастет с озабоченным видом убрал в карман телефон. В кабинет вошла официантка, положила перед ним на стол исчирканную какими-то цифрами бумажку – счет. Кастет бросил невнимательный взгляд на сумму, швырнул на стол несколько купюр и встал.
– Сдачу себе оставь, – сказал он и вышел из кабинета.
– А то, – негромко, чтобы не услышал, сказала ему вслед официантка и принялась прибирать со стола.
Дымя сигаретой, Кастет вышел на стоянку и огляделся. Место было памятное – то самое, на котором когда-то стоял «Старый салун». С тех пор здесь почти ничего не переменилось, если не считать самого шалмана, который не только переименовали, но и перестроили чуть ли не с фундамента до крыши, превратив в фешенебельный ночной клуб для богатеньких Буратино. Но улица осталась все той же, и стоянка тоже, разве что асфальт на ней стал гладким, как хорошо отциклеванный паркет, и упругим, как тартановая дорожка на стадионе. Кастет курил, глядя на угол дома, из-за которого тогда вынырнул черный «БМВ», и на миг ему почудилось, что этих восьми лет не было и того, что им предшествовало, не было тоже. Казалось, оглянись – и увидишь толстого, патлатого Далласа в кожаных штанах и мотоциклетной куртке, с деревянной коробкой под мышкой, и добродушного, крепко подвыпившего Косолапого, и длинного, совсем еще молодого Шпалу, который, разговаривая с приятелями, в то же время ухитряется делать вид, что он их впервые видит, и, конечно же, Тучу – такого, каким он был восемь лет назад, веселого, пьяного и беззаботного, Тучу, которому, в отличие от Шпалы, высшее образование никогда не мешало быть душой компании...
Кастет длинно, прерывисто вздохнул, бросил окурок под ноги, зачем-то растер его подошвой и, на ходу вынимая из кармана ключ, подошел к своей машине. Прежде чем сесть за руль, он поднял капот и, подсвечивая себе фонариком, тщательно осмотрел двигатель. В двигателе было чисто – за то время, что Кастет провел в кабаке, там не появилось ничего лишнего. Кастет проверил даже уровень тормозной жидкости и, наклонившись, посмотрел, нет ли под машиной каких-нибудь подозрительных луж. Никаких луж снизу не было; тогда Кастет, кряхтя, опустился на одно колено, оперся рукой об асфальт и, светя фонариком, заглянул под днище. Недавно вымытое на мойке для дорогих авто, днище было сухим и чистым; лишние детали, которые могли разнести Кастета вместе с его новеньким «Лексусом» на молекулы, отсутствовали и здесь.
Немного успокоившись по поводу машины, Кудиев сел за руль. Двигатель почти неслышно замурлыкал под серебристым капотом. Кастет шумно выдохнул воздух, только теперь заметив, что, заводя машину, задержал дыхание. Все-таки знать, что он следующий в очереди на уничтожение, действительно было паршиво, что бы там ни говорил Косолапый.
Ему-то хорошо, он в этой очереди не то предпоследний, не то и вовсе последний... «Вот интересно, – подумал Кастет, – а что они станут делать, если Туча и впрямь до меня доберется? Разбегутся, наверное, как тараканы, в разные стороны. Шпала давно об этом подумывает, и плевать ему на Кекса, Кекс для него – просто персонаж страшной сказки, вроде Бабы Яги, а Туча зато вполне реален... Они с Косолапым до сих пор не рванули когти только потому, что верят: следующий – я. А раз я следующий, значит, должен поперек себя лечь, спасая свою шкуру, а заодно и их. Вот они и ждут, наблюдают да еще и меня успокаивают: ерунда это, братан, какая там очередь? Суки».
Он щелкнул рычажком, включая фары, и приборная панель перед ним загорелась мягким золотистым светом. Колонки ожили с мягким шорохом; «Братва, не стреляйте друг в друга», – запел хрипловатый задушевный баритон. Кастет покивал остриженной наголо головой, соглашаясь с тем, что стрелять друг в друга братве незачем, и задним ходом выбрался со стоянки. Развернув машину носом в сторону Центра, он задумался, куда ему теперь податься. Можно было поехать в казино, чтобы провести ночь на людях, но в казино Кастету не хотелось – не то было настроение, да и глупо это – прятаться от убийцы среди людей. Черта с два они тебе помогут в случае чего, эти твои люди! И вообще, что толку прятаться? Далласа завалили средь бела дня, в чистом поле, и никто ничего не видел. И ехал он, между прочим, именно прятаться... Вот и спрятался, да так, что хрен ты его теперь сыщешь...
