— Понял.
— Жрать идем?
Я вздохнул. Надеюсь, хроники уже успели немного подкрепиться.
— Идем, идем, — поторопил Глеб. — Я же вижу, что у тебя глаза голодные. Прямо как в песне: хочешь, но молчишь. Поднимайся…
Он за руку выдернул меня со скамейки, и мы зашагали к дому.
Остаток вечера напоминал затишье перед бурей.
Глеб разыскал в моей библиотеке какой-то средневековый роман и уселся с ним на террасе. Время от времени он откладывал роман и уходил в подвал. Возвращаясь назад, открывал дверь моего кабинета и молча качал головой. Это означало, что незнакомец по-прежнему пребывает в обмороке.
Хроники тусовались где-то на даче. Не знаю только, занимались они подготовкой к экзамену или чем-то более полезным. Как только в поле зрения возникал их свирепый куратор, хроники немедленно растворялись в воздухе. Меня это их качество устраивало на все сто. Очень не хотелось, чтобы студенты сунули свой любопытный нос в подвал и увидели то, что им видеть совсем не полагается.
Итак, время после «операции» незнакомец провел в состоянии полного анабиоза.
Ночью я почти не спал. В голову лезли мысли, которые я старался гнать. Но они возвращались снова и снова, и я, наконец, задал себе вопрос, которого боялся:
— Что делать, если он умрет?
О незнакомце мне абсолютно ничего не известно. Я не знаю даже его имени. Кому сообщать о его смерти? Каким образом? Вызвать милицию на дачу? И как мне объяснить наличие трупа с огнестрельным ранением в собственном подвале? А если незнакомец умрет от той кошмарной операции по извлечению пули, которую я проделал? Господи, меня посадят! Посадят, это совершенно точно. Не ясно только одно: на какой срок.
Я вздыхал, ворочался в кровати, вставал, выходил во двор, бродил по даче. Но в подвал не вошел ни разу. Трусил.
Под утро, когда меня, наконец, сморил неприятный рваный сон, я вдруг ощутил сильный толчок в бок.
— А! — сказал я, подскакивая на кровати.
— Вставай, говорю, — прошипел Глеб.
Приятель стоял над моей кроватью. Он был полностью одет, и я понял, что этой ночью бессонница истерзала не только меня.
Я проглотил комок в горле и спросил:
— Он… у-умер?
— Он пришел в себя, — ответил Глеб.
Меня подхватила неведомая сила и потащила вниз, на лестницу, из дома, в подвал…
Я распахнул дверь и ворвался в нее, как полоумный.
Незнакомец повернул голову на шум. Он был бледен, но глаза его сверкали из полутьмы так же насмешливо, как и раньше.
От облегчения у меня подкосились ноги, и я бухнулся на пол рядом с матрацем.
— Привет, — сказал я ломающимся голосом.
— Привет.
— С возвращением!
Он посмотрел на меня и усмехнулся:
— Боялся, что хоронить придется, — угадал незнакомец причину моего душевного подъема.
Я поник головой.
— Конечно, боялся! — сказал Глеб, возникая в дверях со своим докторским чемоданчиком. — А вы как думали? Нажрались виски, и давай спицей пули выковыривать! Парацельсы, блин!
Незнакомец обнажил ровные хищные зубы в беззвучном смехе.
Глеб присел на корточки возле него и спросил:
— Звать-то вас как?
— Егором зовите, — ответил незнакомец. Впрочем, теперь уже бывший незнакомец.
— Очень хорошо. Теперь второй вопрос. Как чувствуете себя, Егор?
Мой незваный гость возвел глаза к потолку и облизал губы.
— Хорошо себя чувствую, — ответил он наконец. — Только пить хочется.
— Чуть позже, ладно? — сказал Глеб. — Я вас для начала осмотрю. Антон, а ты пока принеси минералку. Только без газа. Есть без газа?
— Есть, — ответил я и побежал в дом.
Открыл холодильник, достал из него бутылку «Святого источника». Налил в стакан, разбавил холодную жидкость водой из чайника.
Душа пела и ликовала. Все обошлось! Господи, неужели все обошлось!
Остальные проблемы по сравнению с этой казались второстепенными. Как вывезти гостя с дачи, как миновать блокпосты на дороге, каким образом выкрутиться из этой истории…
Ерунда. Все это ерунда. Главное, что Егор жив.
Я вернулся назад. Глеб заканчивал накладывать повязку.
— Все хорошо, — быстро проинформировал он. — На вас, Егор, все подживает, как на собаке.
— Я завтра встану, — пообещал гость.
— Ну, не завтра…
— Нет-нет, завтра! — ответил Егор так уверенно, что мы с Глебом только переглянулись.
