Бурцев заявил на допросе: «А чего вы удивляетесь, Воронков принимал от меня мешок со зверьками и тащил его к машине в зубах».
Гирявой и Медвень решили провести разговор с Воронковым напрямую.
— В беседе с оперативными работниками вы полностью отрицали свою причастность к кражам песцов и норок из зверохозяйства. А для чего вы дали Бурцеву тысячу рублей?
— Так попросил человек для улаживания своих дел, почему бы и не дать? Я и одолжил.
— Следствие располагает данными, что вы вместе с Бурцевым принимали участие в краже песцов из зверохозяйства. Вы стояли на страже, а когда он подал вам мешок с песцами, вы несли его к машине. Так ли это?..
— На той краже мы были втроем: я, Бурцев и Сашка Мойса. Действительно, мешок тащил к машине я. Пришлось нести в зубах, так как у меня больные руки.
— Расскажите поподробнее о том, как был вовлечен в вашу группу Мойса, — попросил Медвень.
— Бурцев остерегался часто ездить своим «Москвичом» на кражи и однажды спросил: «Нет ли у тебя на примете надежного человека с машиной?» Тогда я пообещал подыскать. Вскоре представился случай, когда я вместе с Мойсой отправился на его машине на рыбалку. Там мы встретили Бурцева, и я ему дал понять, что это и есть тот человек, на которого можно положиться.
Бурцев, видимо, сразу оценив нового знакомого, начал прямо. «Александр, — обратился он к Мойсе, — есть возможность хорошо заработать, только нужны твои колеса. Мы без особого труда добудем пушистых зверьков, а затем их продадим, и ты получишь приличную сумму всего за два часа работы». Мойса сначала поколебался, а потом согласился.
Определив участников первого преступления, начальник горрайотдела подполковник Ердакий уточнил, кто из группы будет работать с Бурцевым, Воронковым и Мойсой. Допрос Бурцева поручили старшему оперуполномоченному областного уголовного розыска Медвеню. Тот понимал, что уличить Бурцева можно только неопровержимыми фактами. Такие факты по крупице накапливались.
На допросе Бурцев все еще держался нагловато, самоуверенно, а в глазах затаилась неуверенность, растерянность. Медвень старался заранее определить: как настроен этот довольно строптивый тип, с чем он пришел, какой фортель еще выбросит? Пригласив вошедшего сесть на стул, сразу задал вопрос:
— С кем вы были на краже в июле, когда похитили 28 песцов?
— На этой краже я не был, — ответил Бурцев.
— Отрицать несерьезно, — возразил Медвень, — только во вред вам. К сведению, при совершении кражи в клетке под номером 36 первой бригады вы оставили свою «визитную карточку».
— Какую карточку? — взорвался Бурцев.
— Не надо так болезненно реагировать, — успокоил Бурцева Медвень, — на месте происшествия следователь зафиксировал, а эксперт-криминалист сделал гипсовый слепок следа обуви с надписью «Эластик». Той же «фирмы» ботинки, которые были найдены при обыске вашей квартиры. Эксперты провели трасологическую экспертизу и установили, что обнаруженные следы идентичны с вашими ботинками. Так что советую рассказать все.
Бурцев сидел в тяжелом раздумье, моментами он вскакивал со стула и тут же, словно опомнившись, садился, наконец сквозь зубы процедил:
— Был я на этой краже. Ездили мы на моем «Москвиче» вместе с Мойсой и Воронковым. Это было в июле. Проем в двойной изгороди я сделал своими кусачками. В клетках я взял, кажется, двадцать восемь песцов молодняка, погрузил в два мешка и отвез домой к Мойсе, там и поделили их поровну. Свою долю позже продал.
— А с чего началась ваша привязанность к пушным зверькам? — спросил Медвень.
И Бурцев рассказал, что зверьками стал заниматься давно, около семи лет назад. Мысль разводить их созрела, еще когда учился в машиностроительном институте. Тогда же возникло убеждение о нецелесообразности учебы в институте: куплей-продажей зверьков можно за короткое время сколотить солидный «капиталец» и обеспечить себе безбедную «красивую» жизнь. Причем легко, без особых затрат. И он бросил институт. Однако предприятие по разведению зверьков вскоре ему показалось слишком хлопотным, невыгодным и даже нудным.
Быстро созревает новый план обогащения. Зная, что в Краснолиманском зверохозяйстве выращивают много песцов и норок и цены на них высокие — молодой песец на руках стоит 250 рублей, а взрослый 350, он решил поближе познакомиться с людьми этого хозяйства, обстановкой и распорядком его ведения. Нужны были сообщники, и он их легко нашел. Первым он подбирает своего подчиненного Воронкова, известного непомерной жадностью и стяжательством. Позже вовлекает Александра Федоровича Мойсу, бывшего грунтовальщика Славянского завода пленок, затем однокашника по училищу Александра Семеновича Гаврилюка, работавшего мастером шестого участка Донецкого специализированного монтажно-наладочного управления, жителя Краматорска, у которого тоже своя машина.
