Из-за табачного дыма разглядеть что-нибудь в зале было очень сложно. Ясно было, что он небольшой, столов на шесть-семь. Все они оказались заняты, за всеми сидели личности полууголовного вида, те, кого называют «синяками», все курили, все пили водку или вино, все матерились. Никто ничего не ел, не закусывал, когда пил. Кололись в открытую, время от времени обращаясь к бармену за шприцем. Никакой музыки слышно не было.
В глубине зала я разглядела прилавок или стойку бара, за которой торчал лысый человек среднего роста. Подойдя поближе, я увидела его маленькие бегающие глазки. Вытянутое вперед лицо, заканчивающееся острым носом, и маленькие жесткие усики, черневшие под носом. Не было никаких сомнений, что это и есть сам Крот, настолько его лицо оправдывало эту кличку.
Когда я вошла, никто из сидящих в зале на меня внимания не обратил. Но у бармена я сразу же заметила хищный интерес в глазах. Заговорил он со мной первым, криво улыбаясь и глядя очень настороженно.
– Что, красотка, невтерпеж? Ширнуться надо?
Я покачала головой.
– Тогда выпей со мной! Я угощаю…
Не дожидаясь моего согласия, он поставил на стойку две стопки. Плеснул грамм тридцать водки сначала в одну, потом в другую. Если бы не предупреждение дяди Славы, я бы и внимания не обратила, что после того, как он налил одну стопку, Крот сделал вид, что его что-то отвлекло и на секунду отвернулся от стойки с бутылкой в руке. Я еле успела заметить, как он ее подменил. И потом уже налил мне. Но уже не водку, а неизвестно что.
– Давай! – сказал Крот, поднимая свою стопку. – За красивых девушек, которые развлекают старого Крота в его норе!
Я не спешила поддержать его тост. Признаюсь честно, уже давно, как только я поняла, к какого сорта людям направил меня Лаптев, где-то на краю моего сознания все время копошилась одна и та же мысль. Она, как я чувствовала, могла завести меня очень далеко.
«Интересно, – подумала я, – что может быть общего у Лаптева с этим Кротом?»
– Тебе привет из Арбатова, Крот, – сказала я, отодвинув от себя водку и глядя ему в глаза.
Но в его бегающих глазках ничего не изменилось. В них не прибавилось интереса ко мне, не появилось и никакого беспокойства. С таким же успехом Крот, наверное, принял бы привет из любого города России. Я поняла, что выстрел мой оказался холостым. Но просто так сдаваться я не собиралась. Сдаваться – это просто не вяжется с моим характером. Не прошел номер – ну и не надо. У меня есть в запасе и другие варианты.
Крот вновь придвинул ко мне водку со своей отравой. Что, интересно, у него там намешано? Снотворное? Нет, скорее всего что-нибудь психотропное.
– Не дури, девочка, – сказал он обиженно-угрожающим тоном. – Я уже выпил за тебя. Ведь ты же не хочешь, чтобы я рассердился?
Не могу сказать, что я его боялась, но некоторые опасения он мне все же внушал. Если он начнет меня хватать и куда-нибудь тащить, я вряд ли смогу оказать ему реальное сопротивление. Мужичок он довольно плотный… А я даже ни одного приема не знаю.
Но и его план игры принимать тоже нельзя. Его маневр я уже поняла. Или я выпиваю его отраву и попадаю в его лапы, или отказываюсь, и он тогда разыгрывает вариант с оскорблением, с неоплаченной выпивкой. Я, мол, тварь неблагодарная, и меня надо проучить. И я вновь попадаю в его лапы. На чью-то помощь мне рассчитывать трудно… Надо показать, что я его не боюсь.
Я взяла стопку с водкой, подняла ее на уровень лица и медленно вылила на пол. Крот замер и напрягся. Он как-то даже оцепенел от напряжения. Я понимала, что все это – театр, что он доволен развитием событий и уже уверен, что я в его руках. По-моему, самое время выкладывать козыри… Пока они еще могут сыграть…
– Ты что ж это делаешь, сука? – очень спокойно, с ощущением хозяина ситуации, спросил Крот. – Придется тебя научить вежливости…
– Заткнись, Крот! – перебила я его. – Пей сам свой крысиный яд! И можешь сдохнуть, если хочешь. Только сначала сделаешь то, что ты должен сделать…
Я перегнулась через стойку и, приблизив свое лицо к его остроносой физиономии, заглянула прямо в его маленькие злые глазки.
