Поднимавшееся из-за поросших густым ельником холмов солнце заливало золотистым светом верхушки деревьев и нежно ласкало первыми лучами ветхую крышу маленькой, давно заброшенной избушки лесника.
Покосившееся от дождей и ветра, поросшее мхом строение с подгнившими бревнами приютилось на вершине холма. Оставленное человеком, оно доживало свой век в мрачном окружении высокого частокола елей и сосен.
Сидевшая у входа молодая девушка чувствовала себя такой же одинокой и всеми забытой, как эта кособокая избушка.
Обхватив руками колени и целиком погрузившись в себя, девушка медленно раскачивалась. Ее большие зеленые глаза смотрели на открывшуюся внизу долину с раскинувшейся на ней деревушкой. Уютные домики и стройные, тянущиеся к небу тополя живописно сочетались с зелеными холмами и ярко-голубым куполом небосвода. Ни один художник не смог бы равнодушно пройти мимо этой замечательной картины.
Но девушка не видела открывшейся перед ней красоты. Ее мысли и чувства были далеко отсюда, а сжимающий сердце ледяными пальцами страх не давал думать ни о чем, кроме нависшей над ней смертельной опасности.
Судорожно вздохнув, девушка в сотый раз посмотрела на часы… Задерживается… Николай должен был вернуться еще полчаса назад, но…
Ирина встала и покрепче стянула на себе висевшую на плечах джинсовую куртку.
– Коленька, милый, ну где же ты? – беззвучно прошептала она, тревожно озираясь по сторонам. – Не бросай меня, вернись… Пожалуйста.
Где-то недалеко послышался хруст сломавшейся ветки.
Ирина почувствовала, как сердце, едва не выскочив из груди, бешено забилось.
– Коля?
Сделав несколько нерешительных шагов, девушка остановилась и прислушалась. Тишина. Может, послышалось?
Минуту, показавшуюся вечностью, она стояла, боясь пошевельнуться, не слыша ничего, кроме стука собственного сердца.
– Наверное, все-таки показалось, – попыталась она успокоить себя. Решив, что в избушке более безопасно, Ирина медленно повернулась к двери.
В тот же миг страшной силы удар опрокинул ее на землю. Вскрикнув, она сделала несколько инстинктивных движений, пытаясь отползти в сторону. Земля с опавшей прошлогодней хвоей бешено вращалась перед ней, глаза застилал алый туман, где-то далеко над собой она услышала торжествующий смех. Предприняв отчаянную попытку, Ирина перевернулась на спину.
Ничего не видно. Все плывет и мелькает, как картинки в калейдоскопе, невыносимо ноет затылок.
– Что, сучка, хреново? – прогремел до боли знакомый голос.
Ирина тряхнула головой. Алый туман медленно рассеивался. Прямо перед ней возникли расплывчатые контуры человеческой фигуры. Постепенно они становились четче и яснее и вскоре приобрели очертания кошмара из самых страшных снов. Кошмара, ворвавшегося в ее жизнь и в корне изменившего ее в считаные дни.
Перед ней стоял высокий, худощавый мужчина в светлом изодранном пиджаке. Темные, потерявшие свой цвет из-за пыли и грязи волосы мокрыми паклями спадали на скошенный, украшенный шрамом лоб. Полноватые, разбитые в кровь губы кривились в омерзительной ухмылке. Взгляд холодных карих глаз буравил ее рентгеновскими лучами и не предвещал ничего хорошего. Так могла смотреть только смерть. Лицо мужчины можно было назвать красивым, если бы оно не внушало столько ужаса. Это был ангел смерти. И пришел он за ней. Ему нужна была ее душа. И весь его вид говорил о том, что он добьется того, зачем пришел.
– Не ожидала? – издеваясь, спросил он.
Ирина машинально отодвинулась, хотя прекрасно понимала: уйти от этого посланника преисподней ей не удастся.
Словно прочитав ее мысли, мужчина улыбнулся и поднял руку.
Ирина широко раскрыла глаза. В лицо ей смотрело безжалостное дуло пистолета.
– Скажешь что-нибудь на прощание, крошка? – все так же мерзко улыбаясь, поинтересовался убийца.
Ирина сжалась в комок. События четырех последних дней пронеслись перед ней как на кинопленке. Четыре дня, наполненные ужасом, неопределенностью. Отнявшие у нее друзей, лишившие ее покоя и… подарившие ей любовь. Четыре дня, которых любому человеку хватило бы на целую жизнь. Четыре дня, изменившие ее судьбу и приведшие к такому финалу…
