– Хочу, – признаюсь я. – Представляю.
Левая рука Востокова удовлетворённо потирает правую:
– Что и требовалось доказать! И выкинь ты эту дурь про дружбу – дружить можно только с жёнами друзей, да и то, до поры. Она ведь, надеюсь, не жена твоего друга?
– Нет, не жена. И друзья мои о ней понятия не имеют…
– Тогда всё кончится сексом! Помяни моё слово, вы…
Не закончив фразы, Игорь неожиданно замолкает, и на его лице образуется очередное выражение, значение которого мне сложно понять. Пауза затягивается, вселяя в меня подозрение, что мой руководитель сейчас скажет какую-нибудь гадость.
– Кстати, могу сделать тебе комплимент, – произносит, наконец, Игорь, – регулярная половая жизнь благотворно повлияла на твой темперамент.
Смотрю на шефа ошарашенно. Комплимент у него, как мне кажется, вышел сомнительный, вроде: «Поздравляю, вы перестали мочиться в постель!» Другими словами, раньше с моим темпераментом было что-то не то. Мне хочется ответить, как-то оправдаться, но в голову ничего не приходит.
Видя моё замешательство, Игорь встаёт и, эффектно обогнув свой стол, подходит ко мне вплотную.
– В любом случае, я за тебя рад, – говорит он, дружески хлопая меня по плечу. – То, о чём ты мне сегодня рассказал, говорит о том, что ты правильно понимаешь природу отношений. Искренне надеюсь, что ты в ближайшее время добьёшься желаемого и вступишь, таким образом, в высшую мужскую лигу.
– Высшую лигу? – переспрашиваю я.
– Лигу настоящих мужчин. У настоящего мужчины должно быть одновременно более одной женщины, поскольку он, мужчина, по определению полигамен, и ничего с этим поделать нельзя. Те же, кто сублимируют в себе желание обладать другими женщинами, кроме жены – психопаты, алкаши, домашние тираны, либо потенциальные преступники. Полигамия – залог мужского психического и полового здоровья, и женщины должны это понимать и закрывать глаза на походы налево…
Киваю согласительно, а сам думаю о том, что в Игоре погиб если не партийный главарь, то уж комсомольский вожак – точно. Мысленно дорисовываю к его имиджу стрижку «Брежнев Абманул Молодёжь», комсомольский значок на лацкане пиджака и идиотскую улыбку оптимиста. Образ получается жутковатый, но достоверный.
– Игорь, скажи пожалуйста, – аккуратно интересуюсь я, – а ты, случайно, при советской власти не работал в одной известной молодёжной организации?
Востоков осекается:
– Я был секретарём комсомольской организации института, – проговаривает он медленно, – если ты об этом.
Внутренне улыбаюсь собственной догадке:
– Об этом. А ты не думал: может, стоит продолжить?
От непонимания моего вопроса на лбу у Игоря образуются глубокие и тугие складки.
– В каком смысле, продолжить? – удивлённо спрашивает он. – Не понимаю, что ты имеешь в виду…
– Заняться политикой, что тут непонятного. С твоими данными должно получиться.
Климов заходит в офис, когда складки на лбу у Игоря разглаживаются, а лицо озаряет благородная задумчивость – видимо, мои слова задели что-то такое у него внутри, что заставляет людей совершать поступки с большой буквы П.
Мы синхронно поворачиваем головы в сторону вошедшего, у которого под мышкой пакет со сдобными булками из «Калужской заставы».
– Об чём спич? – с порога спрашивает Игорь номер два, делая вид, что не замечает нашего к нему внимания.
– Говорили о том, кто такой настоящий мужчина, – отвечаю я, – мнения разделились.
Климов вываливает принесённое на столик в чайном углу.
– В каком-то старом фильме было сказано, – говорит он, – что настоящий мужчина – это тот, кто может разглядеть женскую грудь сквозь любую одежду. Валера, наступи, пожалуйста, на чайник.
Перевожу похожий на высунутый язык тумблер в положение «On».
– Интересно, а вот господин генеральный директор другого мнения. Он считает, что настоящим можно назвать лишь того мужчину, который обладает одновременно двумя женщинами.
– Двумя и более, – поправляет меня Востоков.
Климов понимающе хмыкает:
– А что ты хотел от старого развратника!
– Лучше быть развратником, чем вуайеристом, – принимает вызов Востоков, – ибо лучше один раз пощупать, чем семь раз увидеть!
