И тут ему стало не до рассуждений, потому что полицай замедлил шаг и взглянул прямо на него. Светло-голубые глаза источали ледяной холод. Николай почувствовал, как все его тело покрывается капельками пота — чисто выжатый гриб. Попытался было незаметно протянуть руку к оружию, но дуло сильней уперлось ему в ребра. Ален Буше остановился, слегка привстав на цыпочки, чтобы заглянуть в рюкзак, наконец опять уставился на него. Высокий бледный лоб наморщился, словно полицай что-то прикидывал в уме. Глаза угрожающе сощурились…
Губы Буше растянулись в смутном подобии улыбки. Он удовлетворенно кивнул и пошел дальше.
На мгновение Николай почувствовал себя полым и легким, как висящий над пристанью дирижабль. Он едва удержался на ногах, не в состоянии поверить, что угроза миновала. Дуло из подреберья исчезло. Он осторожно повернул голову, но среди людей, стоящих за его спиной, не увидел никого, кому мог бы принадлежать хриплый голос, недавно шептавший ему на ухо.
Буше продолжал обход и теперь, казалось, ускорил шаг. Он уже обошел полкруга. Безрезультатно, выдавали его нервные движения. Беспокойство передалось солдатам, которые стояли у веревочной лестницы с готовыми к стрельбе карабинами. Тревога нагнеталась в воздухе, потянуло запахом пота в тишине, нарушаемой лишь пыхтящими паровыми двигателями. Что-то должно произойти, что-то должно прорвать эту тишину…
Неожиданно часть крута напротив дрогнула, и круг распался. Два выстрела встретились среди всеобщего молчания. Люди бросились врассыпную, как горох. В освободившемся проходе, скорчившись, лежал мужчина, прижав руки к животу. В нескольких метрах от этого места бежал убийца — невысокий и полноватый, одетый в новенький зеленый костюм. За ним вслед ринулись еще несколько человек, наверное, засланных агентов.
— Живой! — повысил повелительный тон Буше. — Живой, живой!
Беглец бежал до самой воды. Из прибрежных деревьев ему навстречу выскочили трое, двое с ружьями и один с большой сетью в руках. Бегущий резко притормозил, оглянулся, и Николай увидел его лицо. Где-то он его уже видел, он был в этом уверен, но вспомнить, где и когда, не смог. Что-то связанное с ремеслом…
Загнанный толстяк был взят в кольцо. Агенты медленно приближались. Он оглянулся, закатил глаза, подняв пистолет…
— Руку! — закричал Буше.
Поздно. Беглец успел прижать дуло к виску и нажать на курок за доли секунды до того, как поднялась стрельба и пули раздробили кисть его руки в кровавые куски. Вновь наступила глухая тишина. Над трупом склонились пять-шесть человек, но шеф полиции медленно пошел дальше, остальные тоже оставили труп в покое.
Несколько секунд Буше постоял, задумчиво глядя на убитого. Потом вздохнул и поднял правую руку. Из гондолы дирижабля вниз полетела веревка с петлей на конце. Двое агентов затянули ее под мышками безжизненного тела, а солдаты повесили карабины на плечи и начали подниматься по лестнице.
Драма закончилась. Свободная от надзирателей толпа зашевелилась, но большинство людей все еще смотрели, как поднимают труп. Николай воспользовался моментом, чтобы занять одним из первых очередь на плот. Он мог бы попробовать договориться с хозяином парусника, но это будет слишком дорого, а после всего пережитого ему хотелось отложить на возможно более долгий срок следующий неизбежный поход по горам. Он думал об убитом. Не из людей ли он мсье Луи?
— Эй, ты часом не глухой? Пятнадцать франков, говорю.
— Да, да, — пробормотал Николай и вынул пеструю пачку банкнот.
Бородатое лицо хозяина плота оживилось.
— Рубли, а? А ты знаешь, что прошлой ночью…
— Знаю, — сказал Николай.
