Вот Гидеон тихо входит в дом. Может быть, он пойдет на кухню? Но нет, поднимается по лестнице... Эйлин поняла, что еле дышит. Как нелепо, ведь она не увидит его этой ночью. Дверь между их комнатами закрыта. Только она откроет ее, когда будет уходить на работу.
Обратившись в слух, Эйлин испытала шок, когда, даже, не дойдя до своей спальни, Гидеон вошел прямо к ней и включил свет.
— О! — испуганно вскрикнула Эйлин. Сердце едва не выскочило у нее из груди.
— Прости за вторжение, — извинился Гидеон. — Я заметил свет в твоем окне минуту назад... и подумал, что ты еще не спишь. — Помолчав мгновение, он спокойно сказал: — Будь добра объяснить, что сегодня произошло.
Господи, помоги! Что она собиралась сказать? Нет, не вспомнить! Эйлин вдруг устыдилась своего тонкого, как папиросная бумага, одеяния и тщательно укуталась простыней. Она продолжала сидеть, понимая, что будет чувствовать себя еще более неловко, если ляжет.
— Это твоя привилегия, правда? — с вызовом спросила Эйлин. — Твоя встреча проходила не в ресторане. Видимо, ужин состоялся потом. — Остановись, ты показываешь свою ревность! — Прости мою выдумку насчет сигнализации, — тараторила она — нападай, нападай, — я считала, что мы должны играть по одним и тем же правилам.
— Ты подумала, что я... развлекаюсь?
— Можно и так назвать, — язвительно сказала Эйлин.
— Ты ошибаешься!
— Ну, так расскажи мне, что записывал Виолетту в аристократический колледж!
Гидеон подошел к кровати и встал, глядя на Эйлин сверху вниз.
— Нет, — ответил он, впиваясь взглядом в ее глаза.
— Нет? — Все что угодно, только бы Гидеон не понял, как он ей дорог, какую ревность испытала она, увидев его с той красоткой. — Что ж, храбрец, — колко заметила Эйлин, обретя второе дыхание, — если это не твоя подруга, тогда, я думаю... — Эйлин запнулась, чувствуя смущение: он все еще возвышался над ней. — Знаю, — продолжала она, отказываясь сдаваться, — эта дама, видимо, адвокат, который занимается нашим разводом.
Господи, что она несет? Лицо Гидеона помрачнело. Эйлин ясно увидела, что он жутко разозлился.
— Забудь об этом! — рявкнул Гидеон и схватил ее за руку, словно желая подкрепить свое заявление.
— Пусти! — взорвалась Эйлин, испугавшись. — Мне все равно, что ты думаешь.
— Это, черт возьми, твой долг. Речь идет о...
— Я прекрасно знаю, о чем идет речь! — Она не позволит ему диктовать условия. — Речь идет о том, что твой, мягко говоря, «отдых» затянулся дольше, чем ты предполагал. Позволь мне кое-что сказать тебе, Лэнгфорд. Если...
— Ты не ведаешь, о чем говоришь!
— Может быть, у меня не такой блестящий ум, как у тебя, но я играю честно!
— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
— Только то, что, если я... воздерживаюсь согласно нашему договору...
— Как ты можешь воздерживаться от того, чего никогда не делала? — насмешливо поинтересовался он.
— Отпусти, — жалобно попросила она.
В ответ он схватил и другую ее руку. Плененная, Эйлин свирепо взглянула на него.
— Так что ты говорила? — спросил он, и ей захотелось его ударить.
Ударить — и никогда не отпускать от себя. О, Гидеон! Она чувствовала свою беспомощность.
— Ты делаешь мне больно! — сказала Эйлин, но ничего не добилась. Вместо этого, присев на край кровати, Гидеон поднес ее руки к своим губам и стал нежно целовать их. Ее сердце и без того бешено колотилось. Стоило ей ощутить прикосновение его губ — и у нее тут же начинали плавиться мозги.
— Ладно, ты поцеловал меня, мне стало легче. А теперь иди спать, — потребовала она, собрав остаток сил.
Гидеон лукаво посмотрел на нее.
— Только после того, как ты поцелуешь меня и облегчишь мою боль, которую мне причинила. — Казалось, он находил все это забавным.
— Я до тебя даже не дотронулась, — запротестовала Эйлин.
— Ты больно задела мои чувства.
— Каким образом?
— Несправедливо обвинив меня в нарушении нашей договоренности относительно того, что свиданий не будет.
— Красивая брюнетка не была... лекарством во время отдыха?
— А ты дерзкая девчонка, — заявил Гидеон, но все-таки объяснил то, что ей не терпелось узнать: — Это была деловая встреча, поверь.
