— Это должно тебя радовать, — Эмма сделала паузу на пару мгновений. — Но ветер плохой.
Трепет.
— Они ищут меня, ведьмочка. Я не пошевелю и ногой, чтобы найти их.
«И ты толстеешь из-за их отчаяния».
— Но твои пальцы ощущает весь Уайтчепл, Тонкая Мэг, — очень тихо, — все темные углы и трещины меж камнями.
Чейплис замер. Стены постанывали, существо сосредоточилось.
Глаза прищурились, сияя. Существо подвинулось снова, выбираясь сильнее из ямы, где когда-то гордо стоял алтарь. Еще больше пальцев на пыли, на камне.
Они были пухлыми и мягкими, но могли найти мелкие трещины и влезть. Камень крошился от их движений. Такие, как она, могли долго протирать путь.
— Назови свое дело, — сказала Тонкая Мэг, и Эмма увидела ее рот — трещину в форме галочки, где виднелись белые острые зубы. — Без загадок, ведьма.
«Как интересно».
— Кое-что новое произошло в Уайтчепле.
Тишина. Рука Микала поднялась, он отодвинул Эмму на шаг. Другая его рука сжала рукоять ножа, и Эмма пыталась подавить бешеное биение сердца.
— О, и не без моего участия, — рассмеялась Тонкая Мэг, жуткий звук был изумленным. Холодное сияние искрилось в полумраке на жутких пальцах, они двигались ближе из дымки, прижимались к юбкам Эммы. — Что ты знаешь? Один из твоего вида, маленькие ручки лезут, куда не надо. Осторожно, а то крышка придавит пальцы!
— Думаю, если ты услышишь немного информации…
Мэг нашла это забавным. Она задрожала от веселья, ее складки вздымались, белая плоть и здание сотрясались. Материал рвался, души теней собора отпрянули от Эммы, Микала и горы плоти перед ними.
Плечи Микала были напряжены под черным бархатом, горло Эммы болело от резкого Слова, но она его не выпустила.
И вот тряска пропала. Мег сжалась, притихла и отодвинулась.
— Я могу прислать голодающего, если будут новости, — ее рот было видно, резкая улыбка заставляла свечи трепетать и сильно дымить. Между колонн разнесся жуткий запах дыма, и стало тише, призраки прижались к двери, кривясь. — Ты заплатишь мне, остановив его.
— Его, — Эмма кивнула. — Безликого.
— Ему не нужно лицо, — проурчало существо. — Он хитрый.
Микал резко топнул, послышалось хлюпанье. Мэг зашипела с болью, и Эмму заставили отступить, она моргала и качала головой.
Ее Щит стряхнул зеленую жижу с ботинка, бледное щупальце отступило в яму.
— Прима? — тихо, но с опасным напряжением. От голоса заплясали огни.
— Не вините в попытке, — существо посмеивалось. — Но она воробушек. А ты вкуснее.
— Не для вашего ужина, мадам, — ответил он.
Эмма обрела дар речи.
— Хорошо, — она повернулась, хоть кожу покалывало, она представляла пальцы Мэг на лодыжке, рывок и апатию…
Ее шаги стучали властно, она отправилась по центральному ряду.
— Благодарю, Махаримат. Мы отправимся.
— Он знает твое имя, воробушек, — смеха не было, гадкое дыхание павшего существа заполнило тьму. Было сложно не стошнить, Эмма слабо дышала, пока шла к дверям. — У тебя больше врагов, чем ты знаешь.
— Не окажись среди них, костлявая Мэг, — бросила она через плечо, отыскав дыхание на последний укол. — Я могу дать ему закончить работу, это ослабит тебя.
Двери открылись, она выпала бы к голодающим, если бы Микал не поймал ее.
Их пальцы были слабыми, но она не замерла, пока они не ушли подальше от Чейплиса и жутких зеленых щупалец Коросты.
Глава двадцать пятая
Не ваше дело
— Я не осел, сэр, — заявил Филип Пико, Элис забрала его перчатки и шляпу, фыркнув.
Другая служанка, Бриджет, хромала на левую ногу, улыбалась с брешью в зубах, забрала вещи Клэра, и он сдерживался, пока они не пропали в глубинах дома.
— Вы похожи на упрямого осла. Но это меня оседлали вами.
— Она сказала сохранить вас целым. Я так и сделаю, сэр.
— О? Что еще она сказала?
— Ничего интересного для вас.
— О, сомневаюсь. Она упоминала вашего предшественника?
— Которого вы любили? Нет, сэр. О нем она ничего не говорила.
Клэр застыл, жар на щеках был новым и неприятным.
— Его звали Людовико, и я не любил его. Ментаты не…
— Добрый вечер, господа, — шорох черного шелка, дымка магии и пряная груша. Эмма Бэннон остановилась на лестнице и смотрела на них с изумлением. — Выпиваете перед ужином?
