Глава двадцать шестая
Всеми доступными средствами
— Прима?
— Хм? — она оторвала взгляд от большой книги в кожаном переплете, глаза не сразу смогли сосредоточиться, она отвлеклась от веревок и парусов. Книга отвлекала ее, там было несколько абзацев про Британнию.
Это не помогало. Как и все другие книги, что она вытащила с полок. Они были бесполезны в этой ситуации.
Микал закрыл дверь с тихим щелчком замка.
— Вы идете на ужин? Или Финчу принести тарелку?
— Ничего не надо, — она отмахнулась, посмотрела на страницы. — Рома немного. Спасибо.
— Эмма, — он подошел к ее столу беззвучно, она увидела вокруг себя кабинет. Полки были на местах, хотя с дырами от ее поисков, стопка больших и маленьких книг была на столе, она собиралась сидеть тут всю ночь в свете угасающих углей и эфирной силы. Страницы с ее почерком — рисунки символов и имяглифов трепетали, усеивая комнату, но диван был пустым. Там она собиралась спать ночью, если исследования заведут ее в обещающем направлении.
Она была неаккуратной. Микал хмурился, но лицо не очень-то изменилось. Назревала беда.
Конечно, она приказала ему остудиться и пропала. Обычно она не была против его общества, пока работала. Но она не хотела, чтобы он видел ее дискомфорт. Или слезы, что блестели на некоторых записках, брошенных в решетку с шипением.
Чтобы разозлить сильнее, все эфирные нити, что вели к несчастному Келлеру, были закрыты на концах. Требовалась большая сила и внимательность, чтобы так скрыть следы мага. Кем бы ни был убийца, он был тщательным и ужасно умным.
Она скривилась, но мысленно. Лицо леди так не искажалось.
— Я тебя слушаю, Щит. Произошла новая катастрофа?
— Нет. Я подумал… вы расстроены.
— Я взялась за неблагодарное дело. И моя библиотека в этот раз бесполезна, — она сдула локон с лица, ее раздражало, что он был не на месте. — Меня расстраивает только одно в этом деле.
— Ментат…
«О, ты об этом хочешь поговорить?».
— …не твое дело, Щит.
— Он расстраивает вас.
— Как и ты. Если не уйдешь, не шуми.
«Хоть я ни на что не надеюсь. Похоже, все решили сегодня испытать мое терпение. Даже экипаж».
— Как я расстраиваю тебя, Эмма?
— Мне перечислить? Я сейчас занята. Тихо.
— Как долго вы будете игнорировать…
— Сколько пожелаю, Щит. Если не перестанешь, я тебя заставлю.
— И как же, Прима?
Она осторожно опустила книгу, отряхнула книги, как от пыли, и встала. Ножки стула скрипнули о деревянный пол, она напомнила себе, что леди не кричит. Только потом она посмотрела в глаза Микала, в комнате стало холоднее. Все страницы шуршали, их задевал невидимый ветер.
Когда она убедилась, что сдержит тон, она заговорила:
— Всеми способами. Устал работать на меня, Микал?
— Конечно, нет, — он опустил руки, расслабился. Она не доверяла видимости. — Вы — моя Прима.
«Майлз Кроуфорд был твоим Главным, ты задушил его у меня на глазах, а потом издевался на трупом. Потому что он ранил меня», — было странно доверять жизнь Щиту, совершившему такое на ее глазах. Но он заслужил это доверие много раз. Опасностью от него было не простое убийство.
— Тогда зачем ты так себя ведешь?
— Он причиняет тебе боль, — он выпятил подбородок, выглядел нагло, как в Коллегии, и это изумляло. — Много боли, и я не могу остановить его. Он будет причинять боль, пока вы позволяете.
— Да, — гнев вдруг пропал. Ее корсет впился в плоть, она не знала, когда будет день, что уберет их из моды.
Конечно, мода была зверем, порой неудобным и глупым.
— Да, — повторила она. — Он причиняет мне боль. Мне говорили, что так бывает, когда есть друзья. Потому у моих коллег друзей так мало. Настоящих.
— И я расстраиваю вас.
— Это последствия принятия… тебя.
— Кто я для вас? Если можно узнать, Прима.
— Нельзя, — ее голова болела, ей хотелось убрать боль уксусом и коричневой бумагой. — Однажды мы поймем. Но не сейчас, Микал, — она чуть не произнесла глупость.
«Пожалуйста».
Примы не просили. Главные приказывали. Но из-за Клэра, что гонялся за огоньками с идиотом-инспектором — а он был слишком хитрым идиотом — она потеряла… что? Источник и, может, расположение Клэра.
— Думаю, за убийствами стоит Главный, — осторожно сказала она. Это было почти логично. — И цель его — свергнуть Виктрис, и это немного меня радует, а еще убрать Британнию. Я ввязалась в это дело, и я пострадаю, если дело не распутать с умом.
