Он не помнил завтрак, но побежал к туалету. Его тошнило, он глубоко дышал между позывами, кривясь от вкуса желчи.
Глава десятая
И ничего
Эмма вздохнула и указала на диван, слабо удивившись, когда Британния не оскорбилась. Правящий дух усадил свой сосуд, ее лицо надолго стало Виктрис, она устраивала пышные юбки. Эмму невольно влекло, и она не могла отыскать в этой даме юную королеву, которую знала.
Виктрис не переживала, что ее слуга не изменилась?
Она не показывала, лишь недовольно поджала губы. Когда она заговорила, в словах была лишь тень Британнии, холодный ветер в гласных.
— Произошли… события. В восточной части Лондиния. Уайтчепл.
— События, — кровь, засохшая на левой перчатке Эммы, раздражала. — В Уайтчепл, — мысль о грязной дыре с Коростой на полах и брусчатке с зеленой жижей, была неприятной.
— Мы ощущали эти события, леди Селвит. Внутри нас, — пухлая ладонь помахала, бриллианты сверкали. — И теперь… беспокойные знаки. Слабость, какой мы не ощущали с…
«С каких пор?» — но Эмма всегда молчала при королеве, привычка с легкостью вернулась в ней. И «леди Селвит» напомнила о клыкастом подарке к титулу, печати на службе Эммы, земли Селвит Эмма держала в кулаке, охраняя их тайну.
Виктрис приоткрыла рот, и вылетели слова:
— С тех пор, как те неблагодарные пытались побеспокоить корень Нашей силы.
«Какие неблагодарные? История полна тех, кто пытался убрать сосуд», — может, она говорила о правлении Крамвелля — шок от казни Чарльза Первого был сильным. Или о правлении Джорджета Безумного, хотя Британния быстро разобралась даже с этим.
Она могла даже говорить о деле с драконом, раз упомянула Селвит.
Интересно, что могло всплыть в разговоре, а еще интереснее была проблема с корнем силы правящего духа.
Тяжкий вздох, Британния покинула Виктрис. Ее плечи расслабились, на широком лице что-то мелькнуло.
Почти страх, решила Эмма.
— Ваше величество, — она старалась звучать тихо и примирительно, но не вышло. И все же она старалась. — Это вас сильно беспокоит.
— Ты представляешь, волшебница, как это — терять свои силы?
«Мне не нужно представлять».
— Да, — вода, запах камня, звяканье оков, ее отчаянные звуки, пока она тщетно боролась — и ровное дыхание Микала, он пришел и убил Главного, что поймал ее и пытался вырвать ее эфирный талант с корнями. Его Главный, он поклялся служить ему… и ради чего нарушил клятву?
«Он ранил вас», — говорил Микал. Она не давила на него по многим причинам. Обвинения Клэра всплыли перед ней, незваные гости, ее голова вдруг стала тесной.
— Да, — повторила она. — Это я хорошо представляю.
— Тогда ты знаешь, как тяжело говорить об этом, — а потом глупость. — Мы просим твоего терпения.
Стук в дверь, прошел Микал. У него был серебряный поднос — ром, небольшая бутылочка витэ. При виде сияющей лиловой склянки желудок Эммы сжался.
Его глаза вспыхнули золотом в тусклом свете, впервые за долгое время она забеспокоилась за своего Щита.
Виктрис пристально смотрела на него, взгляд был человечным.
— Мы помним твое лицо. Ты был с нами во время дела с металлическими солдатами.
Он взглянул на Эмму, она слабо кивнула. Это освободило его от ответа.
— Я был, — два четких слова, он опустил поднос с тихим звяканьем на изящный столик, бутылочки и бокалы на нем сияли.
— Так давно, — Виктрис вздохнула. — Эмма.
Ее плечи напряглись, как парус под ударами ветра. Она старалась говорить тихо:
— Ваше величество.
— Мы просим исследовать. Эти… события причинили беспокойство и грозят лишить Британнию силы. Что мы можем предложить за службу?
— Я не работаю, Ваше величество, — сухо.
«Можно было извиниться, но это маловероятно».
— Мы так плохо с тобой обошлись? Ты все еще на острове, ведьма.
— Может, мне не нравятся путешествия, Ваше величество.
«И потому я тут».
— Дерзкая мелочь. Думаешь, я не знаю твое происхождение? Ты просто изображаешь качество.
«А вы — грацию, да? Этот дом в трауре. Как и вы все еще в трауре по тому жалкому созданию, за которого вышли замуж».
Она молчала, приняла рюмку с ромом на дне от Микала. Он приподнял бровь. Значение было понятным — но со стороны никто не понял бы, не заметил, что ее Щит напряжен. Она ощутила облегчение и чуть не отклонилась от этого.
