– Что вы сделали? – спросила Делла, целиком поглощенная его рассказом.
– Мне пришлось сориентироваться: я должен был не попасть в расставленный рядом капкан… Я достал подходящий ключ из кармана и закрыл дверь – замок был легкий. Я притворился, будто никого не замечаю, и стал стучать в дверь. Полицейский наконец вышел из-за угла этого длинного, плохо освещенного тоннеля-коридора и увидел, что я кручусь у двери. Тогда я дважды нажал кнопку звонка. Потом с недовольной физиономией повернулся, чтобы уйти, и тут якобы увидел подошедших.
– Здорово! – воскликнула девушка.
– Да, все это ничего, но потом я совершил самую роковую ошибку.
– Какую? – спросила она, уставившись на него широко раскрытыми глазами.
– Я недооценил, насколько умен Дж.Р. Брэдбери.
– О, – облегченно вздохнула она, а потом покрутила пальцем у виска. – У него…
– Да, ты права!
– Нет, вы знаете, шеф, он очень странный… У него такой блуждающий взгляд, и ведет себя как мальчишка. Он предлагал мне сигарету, когда вы вышли, помните?
– Да.
– Он наклонился, чтобы зажечь сигарету…
– И попытался поцеловать тебя? – ревниво спросил Перри Мейсон.
– Нет, – с тихой улыбкой ответила она. – Даже смешно, я так и решила, да и сейчас так считаю, но что-то заставило его передумать.
– Что же?
– Не знаю.
– Может, он подумал, что ты расскажешь мне?
– Да нет, не то…
– И что он сделал?
– Он так близко ко мне наклонился, поднес спичку к сигарете, потом резко выпрямился и отошел в другую сторону. Он стоял и меня изучал, как живописец – натурщицу, словно он представлял себе, как меня рисовать… Это был какой-то особенный взгляд, впитывающий и вспоминающий. Он смотрел на меня и вроде не на меня…
– А потом? – спросил адвокат.
– Потом он вышел из этого состояния, рассмеялся и сказал, что лучше пойдет за газетами и портфелем…
– И ушел?
– Да.
– Кстати, куда он их дел?
– Оставил здесь.
– Он, уходя, сказал что-нибудь о портфеле?
– Нет, и не вспомнил…
– А куда ты дела его?
Она кивнула в сторону шкафа.
Перри Мейсон подошел к нему, открыл дверцу и достал добротный кожаный портфель и газеты. В глаза бросился разухабистый шрифт названия «Независимость Кловердаля» и почему-то дата выпуска газеты: два месяца назад.
– А ключ от шкафа есть? – спросил Мейсон.
– Да, у меня.
– Давай запрем шкаф, пока весь этот материал здесь…
– Может, лучше в сейф?
– Не думаю, что это так уж важно, но все-таки пусть лежат в закрытом шкафу.
Делла Стрит подошла к шкафу и своим ключом закрыла дверцу.
– Вы не закончили мне рассказывать о Брэдбери, – напомнила она адвокату.
– Ну, я увидел у здания ту девушку… Я почему-то решил, что она замешана в убийстве. Понял, что это Маджери Клун, и позвонил Брэдбери.
– Сказали, что Пэттон убит?
– Да, и расспросил его о Маджери Клун, ведь если это точно Маджери, мне предстояло действовать быстро, опережая полицию…
– Да, вам пришлось все выяснить у Брэдбери, а также что бы он хотел.
– Конечно.
– Да, я многое поняла из его разговора с вами…
– Ты вообще умница…
– Меня очень настораживает, что здесь что-то не так. Когда вы с ним говорили по телефону, он был абсолютно вне себя, казалось, вот-вот швырнет в стену аппарат… Он та-ак тяжело дышал, а глаза были такие огромные…
– Ну вот в принципе и вся моя история, – подытожил Мейсон.
– И как же теперь?
– Мне нельзя проговориться, что я был в комнате убитого. Если полицейские пронюхают, наверняка будут меня подозревать. Поэтому, дружок, моя история томится за закрытой дверью. Надолго ли?
– Разве не полиции предстоит распутать этот клубок?
– В этом я не уверен, но убежден в другом: Брэдбери будет опасным противником.
– Противником? Почему? Он же клиент. Почему он станет противником?
– В этом все и дело, – сказал Мейсон.
– Объясните!
– Девушка, выходившая из здания, была Маджери Клун. Она каким-то образом причастна к этому. Брэдбери сходит по ней с ума, он по уши в нее влюблен. И если она в этом замешана, его не волнует, кого принести в жертву. Он вытащит ее любой ценой.
Делла Стрит задумчиво прищурила глаза, потом вдруг опустила взгляд в свой блокнот.
– Вы случайно не ожидали звонка от молодой женщины, она должна была оставить свой адрес?
