– Конечно, я подумал, что тебе так нужно…
– Как ты догадался, что что-то случилось?
– Прежде всего, – начал Дрейк, – я задержался. У меня там забарахлил пусковой прибор, а я ничего не мог понять; хорошо, подошел какой-то знающий прохожий, сказал, что один механизм вышел из строя и, если я переключу машину на большую скорость и «протрясу» ее туда-сюда, может, и сработает. И сработало…
Перри Мейсон пристально посмотрел на Пола Дрейка и побарабанил пальцами по столу.
– Давай дальше, – нетерпеливо сказал он.
– Я ведь тебе рассказываю, почему опоздал…
– Не обижайся.
– Намного?
– Не знаю. Я видел тебя. Ты выглядел так, словно очень спешил. Я и подумал: «Э, тут что-то не то… Или для меня имеется послание в комнате Пэттона, или какие-нибудь непредвиденные обстоятельства…» Я поднялся, а там как раз полицейский открывал дверь Пэттона. Столпилось несколько любопытствующих постояльцев, и я присоединился к ним.
– Ты входил туда?
– Имеешь в виду комнату убитого?
– Да.
– Нет, не смог. Там сразу пропустили вперед ребят из отдела по расследованию убийств. Но я пристроился к двум парням, да там еще были фотокорреспонденты… Я добыл всю информацию.
– Давай не томи, рассказывай, – попросил Перри Мейсон.
– Но послушай, у тебя-то есть что мне рассказать? – спросил Пол Дрейк.
– Только то, что я сам чуть-чуть задержался и, когда там оказался, дверь была заперта. Я посмотрел в замочную скважину, на столе увидел шляпу, трость и перчатки. Я постучал в дверь и…
– Я знаю твою историю от полицейского, которому ты все рассказал.
– Ну, тогда что еще? – спросил Мейсон, вновь нервно закуривая.
Дрейк пожал плечами:
– Откуда мне знать?
– Ну, – повращался в кресле Мейсон, – если ты все знаешь, мне нечего добавить.
– Хорошая история, – сказал Пол Дрейк и добавил: – За исключением одной вещи.
– Что еще такое? – поинтересовался Мейсон.
– Я расскажу тебе лишь факты, а ты сообразишь, что к чему.
– Давай.
Пол Дрейк ухитрился так разлечься в громадном кожаном кресле, что его длинные ноги свешивались через один подлокотник, а другой – подпирал его спину.
– Шляпа, перчатки, трость на столе в гостиной – это вещи Пэттона. Женщину, которую ты встретил, между прочим, зовут Сара Филдман, занимает комнату напротив. Она слышала истерику девушки; думала, что звуки идут из ванной – видно, мужчина пытался туда попасть. Тело лежало в спальне, он был в нижнем белье, банный халат накинут на одно плечо, одна рука – в рукаве, другая – голая; смерть наступила почти мгновенно; удар нанесен огромным кухонным ножом. Нож новый. Рана прямо над сердцем. Грязное убийство: все кругом в крови; обе двери закрыты, дверь из спальни – изнутри. Одно окно на пожарную лестницу открыто, на кровати – вмятины, похоже, кто-то перелез через нее в окно или, может, наоборот, залез по лестнице в комнату через окно. В ванной полиция нашла платок девушки, такой мокрый, будто им пользовались как половой тряпкой, или он был весь в крови, и его пытались отстирать. Таз забрызган кровью… Такие лихорадочные, необдуманные действия: все выглядит так, словно девушка пыталась смыть кровь со своей одежды или с самой себя, но без особого успеха. В прихожей полиция нашла дубинку.
– Подожди, – прервал его Мейсон. – Ты говоришь, нож был новый. Откуда полиция это узнала?
– На лезвии кое-где сохранилась тончайшая пленка масляного антикоррозийного покрытия… К тому же нож принесли завернутым в бумагу, очевидно, в ту самую, в которую завернули при покупке. На бумаге полиция обнаружила отпечатки пальцев, но неразборчивые, смазанные. На дверных ручках отпечатков нет. Похоже, кто-то их вытер. На ручке наружной двери полно отпечатков – полиции, миссис Филдман, возможно, твои и еще кого-нибудь.
– Есть ли подозрения? – спросил Перри Мейсон.
– В смысле?
– Видели кого-нибудь выходившего из комнаты?
Пол Дрейк посмотрел на него лукаво.
– Почему ты это спрашиваешь? – поинтересовался он.
– Вполне естественный вопрос, – ответил Мейсон, разглядывая свои ровные и чистые ногти.
– Полицейский говорил о некоей женщине, которая ему показалась подозрительной. Тем более что на столе лежали две записки с телефонными номерами. Полиция уделила бы этому большее внимание, если бы не одно обстоятельство…
