«Или она знает, что сделало безумие Морриса? Может, стоило объяснить», — она вздохнула.
— Иди. Я буду в порядке.
Он кивнул. В полумраке прихожей, где не горел свет, а ей не хотелось делать воздух ярче, тратя энергию, его желтые глаза сами горели.
— Эмма.
«Не сейчас, прошу».
— Что? — она звучала невежливо и сварливо.
«Но с ним хотя бы не нужно это скрывать».
— Я лишь наполовину… то, что ты подозреваешь. И половина другая. А целое…
— Микал…
«Проклятие, я не хочу знать!».
Он посмел перебить ее.
— А целое, прима, слушается вас. Конечно, — он повернулся и пошел за Финчем, колокольчик звякнул в глубинах комнат слуг, шуршала ткань. Вот-вот Северина и другие служанки придут и поведут Эмму в горячую ванну, она перекусит и с облегчением ляжет спать.
Но это беспокоило ее. Виктрис знала, что может это «оружие»? Еще и канистры, хотя их можно было найти и разобраться с ними. И куда делся Клэр?
— Мадам! — Северина в кружевном чепце и с тенями под черными глазами. Она заламывала пухлые руки. Темная прядь волос с сединой выбилась из-под чепца, и она поспешила по лестнице. Кэтрин и Изобель следовали за ней, Изобель зевала, кудри Кэтрин были спутаны. У всех были серебряные ошейники, что были ухожены и слабо сияли. — Вы вернулись! И так устали. Идемте, мы о вас позаботимся.
— Добрый вечер, — ее плечи впервые опустились, напряжение ослабло. — Надеюсь на это, Северина. Я нуждаюсь в этом. Ванная и немного шоколада.
«И прочитать полстраницы чувственного романа, а потом я усну».
Это была самая приятная мысль за последние пару дней. Позже, конечно, она будет ругать себя за то, что не пошла за ментатом. Но этой ночью Эмма Бэннон на пару часов оставила службу… и была довольна.
Глава двадцать пятая
Конгресс войны
Следующее утро началось неудачно.
— Что тут происходит? — рявкнула мисс Бэннон, на миг забыв сдержанный тон.
Клэр моргнул. Он опустил голову на стол на миг, чтобы отдохнуть. Боль в спине и шее, засохшие глаза говорили ему, что он уснул, и крепко.
Валентинелли, чья койка была у двери кабинета, робко убрал нож в рукав, зевнул и потянулся. Его ладонь чуть не коснулась юбки волшебницы, но она отдернула траурный шелк от его пальцев. Она выглядела аккуратно, хоть было утро, и ее украшения — бронза на тонком горле, кольца из золота на каждом пальце и серьги-кинжалы — звенели и трещали от золотых символов. Ее ручки были полны газет, свежие чернила на них пробивали запах экспериментов.
Вэнс, судя по всему, уснул в углу, как египетская мумия. Он проснулся, спохватился, взгляд стал резким, как только он протер глаза. Мужчины были в пыли и грязи из-за могилы под поверхностью Лондиния, и пахли явно не лучше экспериментов.
Лоб Клэра был влажным. Он кашлянул, взял ручку, что чуть не упала с забитого вещами стола. На конце засохли чернила.
— Ничего себе, — выдавил он. — Похоже, я уснул.
— Есть новости, — мисс Бэннон прошла мимо Валентинелли, дверь дернулась за ней, но не закрылась. — Моррис мертв, но его кончину скрыли. Газеты полны загадочной болезни, что быстро растекается по низшим районам города. Что случилось?
— Моррис? Мертв? — Вэнс отошел от стены и замер, щурясь. — Как? Когда?
Взгляд мисс Бэннон, брошенный на преступника, поражал строгостью.
— Доброе утро, сэр. Не имела такой чести, — ее тон сообщал, что это было сомнительной радостью, и поведение ее было ледяным. — Арчибальд!
— Ах, да, — он снова кашлянул.
«Это будет интересно».
— Мисс Бэннон. я могу представить доктора Франциса Вэнса? Доктор Вэнс, наша хозяйка, мисс Бэннон.
Клэр не успел насладиться молчанием мисс Бэннон. Вэнс поклонился, его правая рука дернулась к шляпе, забыв, что на нем ее нет.
— Я очень рад знакомству, мисс Бэннон. Мистер Клэр о вас высокого мнения, и ваше гостеприимство невероятно.
Она долго разглядывала его с головы до пят, выглядя спокойно.
— Он и о вас высокого мнения, сэр, — ее тон выразил, что она не разделала эту оценку, и она повернулась к Клэру с мрачным взглядом, обещающим проблемы позже. — Итак, мистер Клэр?
Он чуть не скривился.
«Надо же».
— Мы собратья в этом деле, дорогая Бэннон. Ситуация… сложная. В низших районах, говорите? Болезнь?
