Плеск и вой, перепад температуры встретил разгоряченную кожу. Клэр скривился бы, но следил за происходящим с большим интересом. Физикер занялся блестящими инструментами на подносе, выбрал несколько, похожих на приборы пыток, и отложил их в сторону.
— То, что выйдет из волдыря, даст нам подсказку. Необычайная болезнь, — Дарлингтон дважды цокнул языком, проверяя остроту скальпеля. — Необычайная.
— Должны быть средства, — мисс Бэннон шипела, пока удерживала чары охлаждения. — Вы будете сохранять жизнь моего Щита, пока я ищу их.
Клэр не смог сказать ей, что уже сильно сомневался, переживет ли Щит ночь. Потом он подумал бы, что плохо поступал с ней и юным ливерпульцом…
…но в тот миг он ощущал нетерпение, ожидая, пока тело вытащат из ледяной ванны, чтобы он мог собрать больше данных.
Глава десятая
Холодная вера
Великая Коллегия, главное сердце магического общества Лондиния — и острова — словно стояла на пустом воздухе. Магия, что удерживала ее и окутывала белокаменные здания, была видна Взгляду, но обычным глазам казалось, что Коллегия и земли вокруг нее… парят. Она медленно и величаво двигалась над парком Регента, сияя в сумерках. Прилив прошел, золотой поток эфирной силы пронесся по Темзе, наполнив всех магов, ведьм и волшебников свежим зарядом для службы или потакания эгоистичным нуждам.
Эмма обычно почти радовалась визитам в Коллегию. Но этой ночью она мысленно ругалась, двигаясь по белой тропе так энергично, что Микал запыхался.
— Прима, — он снова попытался привлечь ее внимание. — Эмма. Послушай…
— Молчать, — резче, чем стоило, еще и едва дыша. — Я спешу, как видишь.
— Волшебник. Наполовину индус, да? И ты так думаешь обо мне. Я скажу…
— Нет, — она застыла, юбки дернулись вперед. Она обернулась отчасти и посмотрела на него. Прядь выбилась и упала на ее лицо. Это раздражало почти так же сильно, как его попытки заговорить. — Я не хочу знать Микал.
«Куда еще понятнее?».
— Особенно, если эти знания заставят меня поступить… определенным образом. Посмотри, где мы. У тебя не все дома?
Он смотрел на нее, желтые глаза сияли в полумраке. Она разглядывала его, этот Щит, что пришел к ней самым худшим образом.
— Я часто задавалась вопросом, — продолжила она сдержанным тоном, — зачем ты убил Майлза Кроуфорда.
Еще кое-что странное: она так спокойно произносила имя, лишая его силы. Но воспоминания поднимались — беспомощность, пока другой волшебник собирался вырвать эфирный талант с корнями. Это могло довести до безумия. Воля главного волшебника плохо мирилась с оковами, эта плохая решимость делала главным, а еще давала способность разделять сосредоточенность на несколько Главных работ.
Снова ощущать эти оковы, слышать ее отчаянные крики, звуки, что издавал Кроуфорд, пока его горло давили, пока вода капала, и волшебная сила гудела свою песню… этого хватило бы, чтобы поежиться, и Эмма с трудом это подавила.
Здесь, между белым Домом исцеления и низкой каменной стеной, что окружала сад трав, Микал долго смотрел на нее. А потом его язык облизнул нижнюю губу.
— Вы так долго ждали, чтобы спросить. Я думал, вы знали.
«Это неудобно».
— Отвечай, Щит.
— Он ранил вас, — тихие и резкие слова, словно его ударили в живот. — Этого мало?
«Это не причина, хоть мне бы и хотелось», — она убрала прядь за ухо, пригладила волосы привычными движениями. Ей не нравилось быть растрепанной.
— Ты явно видел, что темные намеки Рудьярда заставили меня замешкаться.
Кивок.
— Тем не менее.
— То, что я не хочу знать, все равно делает меня осторожной, Микал. Я отпускала тебя со службы? Нет. Это должно показывать, что я еще доверяю твоим способностям.
«Это не ложь, — напомнила она себе. — Он способный».
— А теперь идем, и без глупостей.
Она не думала, что это его успокоит, но, похоже, сработало. Он пошел за ней, она завернула за угол. Дом исцеления расцвел перед ней, плавные линии были приятными даже сквозь реки золотых символов, что трепетали от ее присутствия.
Дисциплина Эммы была не Белой, которая считалась любимой ветвью Исцеления. Ее чувствительные глаза слезились, их жалило, и внутри будет только хуже.
«Ничего. Эли нужна помощь», — она пошла вперед, спину покалывало, а не согревало присутствие Щита. Если Рудьярд хотел отвлечь и насторожить Эмму, у него получилось.
