— Буль никого не мог вызвать, — отвечал белобрысый. — Прежде, чем войти, мы перерезали провод.
* * *
Оглушенный подъесаул Коровкин лежал ничком на скамье возле тяжелой стальной двери. Нестор Васильевич заботливо наклонился над ним, аккуратно провел рукой по спине, нащупал пальцами шов и осторожно вытащил иглу с черной богиней Кали.
Потом он расстегнул кобуру подъесаула, извлек оттуда наган, положил его в карман и легкой стопой двинулся наверх. Спустя полминуты он входил в кабинет Варенбурга. Кабинет был пуст. Чертыхнувшись, Нестор Васильевич повернулся к двери и замер: на пороге стоял красный дипкурьер Мезенцев.
— Виктор Данилович? — Загорский направил в лицо дипкурьеру коровинский наган. — А ты что здесь делаешь?
Мезенцев успокаивающе поднял руки.
— Тихо, тихо, Нестор Васильевич, эта штука стреляет. Случайно нажмешь — мозги в разные стороны.
— Как ты сюда попал? — повторил Загорский, не повышая голоса.
— Пришел тебя выручать…
— Меня?
Дипкурьер вытащил из кармана записку, протянул Загорскому.
— Вот, Юсупов прислал со своим секретарем. Прямо в посольство. К счастью, попал на меня. Ну, я сразу же руки в ноги и сюда.
Нестор Васильевич пробежал записку глазами, покачал головой. Молодец, князь, не растерялся.
— Ты наган-то убери, неровен час выстрелит, — попросил Мезенцев.
Загорский сунул револьвер в карман.
— Как ты прошел охрану на первом этаже?
— Очень просто, Нестор Васильевич, — голос Варенбурга раздался, как гром с ясного неба. — Виктор Данилович показал охране документы и сказал, что идет ко мне.
Загорский оглянулся. В комнате, только что пустой, невесть откуда образовался полковник. Он довольно щурился на врага, усы его распушились. Потайная дверь, черт подери!
Нестор Васильевич сунул руку в карман, но чья-то железная длань легла на его запястье, а в затылок уперлось холодное дуло пистолета.
— Не советую, — хмуро сказал Мезенцев.
Спустя минуту Загорский сидел в уже знакомых ему мягких креслах и холодно глядел на предателя-дипкурьера и полковника, стоявших напротив. Коровинский наган перекочевал в руки Варенбурга.
— Вы на редкость неугомонный тип, — заметил хозяин дома. — Куда вас ни посадишь, вы все равно выберетесь.
Загорский даже не удостоил его ответом, он смотрел на Мезенцева.
— Надо было сразу догадаться, что ты предатель, — сказал он. — Дипкурьер не поехал назад, а остался в Париже — с какой стати? К слову, как тебе это удалось?
— Бокий велел за тобой приглядеть, — улыбнулся дипкурьер.
Вот как, Бокий? Он что, тоже в деле?
— Нет, просто Глеб Иванович просил тебе помочь в нелегкой твоей миссии. Мы и помогали. И я, и ротмистр со своими офицерами, которых ты едва не покалечил. А они, между прочим, нас охраняли. Точнее, не нас, а груз, который я вез в Париж. Одно плохо, помогать-то мы тебе помогали, а вот что именно ты делаешь, понятия не имели. Зато теперь знаем.
Загорский только головой покачал. И как же не стыдно: красный командир, герой Гражданской, а продался бандитам, контрабандистам!
— Ну, какого цвета я командир, об этом даже отдел кадров не знает, — засмеялся Мезенцев. — С другой стороны, а как без нас, дипкурьеров, обойтись в таком тонком деле? Неужели же таскать тысячные картины по болотам?
— Понятно, — отвечал Нестор Васильевич. — И кто же из дипкурьеров, кроме тебя, занят благородным делом контрабанды?
— Этого я не скажу, — отвечал Мезенцев. — Да и не поможет оно тебе на том свете…
Загорский только плечами презрительно пожал: попадись они ему, он бы их убивать не стал, просто отдал бы суду.
— Конечно, не стал, — отвечал Мезенцев, — ты же гуманист и добрая душа. А мы — люди дела, так что придется…
— …придется отправить вас на свидание с Марксом, — закончил Варенбург, поднимая коровинский наган.
Как выпрыгивать из здешних кресел, Загорский уже знал. Проблема состояла не в этом, а в том, что прыгнуть нужно было не вверх, а вперед. Прыгнуть вперед, кувыркнуться по полу, в падении с маху ударить ногой по руке с наганом, поймать падающее оружие, не думая, влепить пулю сначала в полковника, потом в дипкурьера…
— У-у-у, тварь, колено! — взвыл Мезенцев падая на пол, где уже извивался полковник.
