Плато скоро закончилось, и дорога понемногу пошла вниз. Растений становилось больше, появились цветы. Он ел, сколько хотел, и спал, почти как привык. Вот и конец пути. Любимый не знал того, что он пришёл в дельту давно высохшей реки, когда-то сливавшей воду из давно высохшего озера в давно высохший залив. Он шёл, стремясь к купе зелёных ярко цветущих кустарников. Подошёл к пологому берегу, спустился вниз и увидел то, чего наяву никогда не видел и никогда и нигде более увидеть не мог. Здесь было одно из разветвлений реки. Основной поток уходил влево, а неширокое, исчезавшее в песке русло, уходило назад по движению Любимого. Получился почти прямой угол возвышавшейся глины. На этом углу росли кусты, а из глины на склоне берега сочилась вода и стекала вниз в крошечное озерцо. Это был рай. В раю пели птицы, летали бабочки, цвели кусты. Это была цель, финиш, он дошёл. Любимый поднялся назад по склону и шагнул внутрь приветливо раздавшихся зарослей.
Для него было готово ложе. Ему протянули ветви с едой, на губы капала вода, он хотел спать, и ему дали сон. Он смотрел сны, пил, ел, спал, но что-то во всём этом было не так. Любимый не знал, что такое гостиница. Гостиниц не было ни в снах, ни наяву. Но этот рай и был гостиницей. Через несколько дней, проснувшись, он услышал за сплетёнными ветвями стоны и понял, что он здесь не один. Еда была вкусной, но вкусной вообще, а не сделанной специально для него. А сны были совсем никуда не годными и неприятными. Ему всё время показывали женщин.
Он сидел в мягком кресле в расшитых золотом одеждах с торчавшими из рукавов и из-под воротника кружевами. У него за спиной стоял слуга и держал поднос с конфетами и графином белого вина. Справа у мольберта стоял художник. Он был поглощён работой и не сводил глаз с женщины, лежавшей перед ним и перед Любимым на диване. Она лежала голой на животе на смятой простыне, среди драпировок, подушек и всякой прикроватной мелочи. Она опиралась на левый локоть. Она подняла голову с искусно уложенными косами и широко развела полусогнутые в коленях ноги. Она не была взрослой женщиной, она была совсем юной девушкой, её тело было сладким, мягким и розовым. Любимый сидел, смотрел, недоумевая, ибо ему было скучно, и он не знал, сколько ещё времени на разглядывание потребует сон. Вдруг он услышал свой голос: Оставьте нас. Слуга и художник тут же вышли в разные двери. Любимый встал и подошёл к дивану. Девушка повернула голову к нему, улыбнулась и сказала: Ваше величество! Любимый услышал свой ответ: Дитя моё! Девушка медленно повернулась на спину, согнула ноги в бёдрах и коленях и стала разводить их в стороны. Ни в одном сне Любимый никогда не видел того, что находится у женщин между ног. Ему никогда этого не хотелось, и он не представлял себе, с чего бы ему захотелось посмотреть туда. Теперь пришлось взглянуть. Он смотрел, потом почувствовал, что сила сна толкает его к девушке, к этому месту на её теле, которое она широко распахнула ему навстречу. Любимому стало неприятно и страшно. Он напрягся, сопротивляясь, и проснулся.
Он засыпал и видел себя в снах мускулистым бородатым красавцем, обнимавшим толстую голую тётку. Он оказывался мальчиком, тянувшимся губами к женским губам, лебедем, нежно касавшимся крылом бедра очередной голой красавицы. Ему показывали обнажённых женщин полных, худых, молодых, очень молодых. Когда он увидел юную девушку, почти ребёнка, с мечом в одной руке и отрубленной мужской головой в другой, Любимый заплакал, проснулся, попытался встать и уйти из этого отвратительного места. После этого его оставили в покое, дали вкусно поесть, дали попить, дали выспаться. Через несколько дней подошёл срок. Его подготовили, как смогли, он встал и вышел из рая.
Он пересёк широкое русло, поднялся по высокому крутому берегу и оказался на небольшом острове, отделённом от материка узкой, высохшей и почти занесённой песком протокой. Было холодно. Солнце стояло в зените, но почти не грело. Вокруг была глинистая пустыня с купами кустов вдоль русел рек с иссякшей влагой. Любимый посмотрел назад, в ту сторону, где был его далёкий, давно покинутый дом — единственное место, куда он хотел попасть. Это было его сильное и единственное желание — снова оказаться дома, среди родных, любимых и любящих цветов. Он хотел лежать на мягких ложах, он хотел, чтобы наяву ничего не менялось, а в снах пусть меняется, это интересно и очень приятно.
