Чертова Ступа. Как же не ругать их, отец, все нечестивцы, все разбойники, все воры: Елец всем ворам отец.
Странник. Два у тебя, старая, глаза, а видишь одним, разуй глаза, обуй нос и увидишь зерно.
Чертова Ступа. Может, где-нибудь и есть что, – у нас нет ничего. Ты сам откуда? Где живешь?
Странник. В поле живу: я заяц.
Чертова Ступа. А родня твоя?
Странник. И родные все зайцы. (Проходят под Шатер, где теперь полная жизнь и обычный гул улицы. В церкви звонят; один удар, другой… Выходит Евпраксия Михайловна в рыжей тальме и с корзиной в руке.)
VII
Стеганые штаны
Евпраксия. Герасим Евтеич, а, Евтеич, батюшка, да что же у тебя неугасимая-то, глянь-ка!
(Из лавки выходит Герасим с чайным блюдечком у рта, быстро глотая горячее, подувая и спрашивая глазами.)
Евпраксия. Лампадка-то!
Герасим (быстро, испуганно). Потухла. Что же это такое: сию минуту сам налил, сам зажог, вот как… ну, что это?
Евпраксия (оправляет фитиль, зажигает). Все ли у тебя дома благополучно, Евтеич?
Герасим. Кто ее знает!
Евпраксия. Избави Бог. От Мишеньки есть ли весточка?
Герасим. Как же, вчера получили письмо: сдал екзамент – прапорщик, а место за ним остается бухгахтером.
Евпраксия. Ну, и слава Богу.
Герасим. За рыбкой?
Евпраксия. Спешу, тесто подходит, а потом тебя не добьешься, спешу.
Герасим. На вот сазана, хороший, малосольный.
Евпраксия (осматривая рыбу, соображая, как дана, даром или за деньги). Ну-тя, Герасим Евтеич, что же положите?
Герасим. А что с тебя возьмешь, сама знаешь, цена растет, как облако.
Евпраксия. Как облако!
Герасим. Бог с тобой, все равно не осилишь, возьми так.
Евпраксия. Спасибо, Евтеич, помогай тебе Бог, яблочка тебе не надо ли, с чаем хорошо.
Герасим. А есть?
Евпраксия. Антоновка лежит, чистая, как стеклышко. Я тебе нонче же занесу, а то с Нюркой пришлю. Спасибо тебе, спасибо, правда твоя, нонешнюю цену и не осилишь, как в пропасть валимся, и долго ли так будет?
Герасим. Бог знает!
Евпраксия. Намедни Дуняшу встретила, спрашиваю, где служишь? – Я, говорит, шью солдатам штаны. – Какие? – Стеганые.
Герасим. Неужели стеганые?
Евпраксия. Теплые!
Герасим (качает головой). Стеганые, стало-быть еще зиму воевать.
Евпраксия. То-то и я… (осторожно) ну-тя, а как же Липочка?
Герасим. Тужит. Васятка и то не может опомниться. Вчера спрашивает: жив ли папа? (Слезится.)
Евпраксия (тоже слезится). Один ведь, один у тебя… и когда же все это кончится, ох, один бы конец!
Герасим (спохватившись, сердито). Эх, Евпраксия Михайловна, ты говоришь, тебе неуправка дома?
Евпраксия. Ну, ну, и то: побегу. Лампадочку-то почаще посматривай, нехорошо: неугасимая. Антоновку я тебе нонче занесу, до запора, кушай на здоровье, Христос с тобой. (Уходит.)
VIII
Кубарь
Герасим (про себя). Чтой-то после чаю будто маленько простыл. (Жмется, разметая площадку.) Васька, принеси кубарь, погонять, погреться, простыл. (Мальчик приносит кубарь и два коровьих хвоста.) Запусти! (Мальчик запускает, Герасим подхлестывает, увлекается, входит в азарт, мальчик работает другим хвостом, старый и малый сливаются в одном деле.)
Герасим. Поддай, поддай, ему! Перехватывай! Опять прозевал! Бей! Прозевал, сядь тебе на макушку ворона! Гони сюда, не задерживай, выгоняй на чистоту! Вот так, ловко, ловко, молодец! Не становись, пострел, под локоть, ешь тебя муха! Ну, сбил с кона вовсе, эх, задави тебя задом вороная кобыла! (За это время нарастает движение у Шатра, приносят хлебы в харчевню, поют солдаты, газетчики кригат. «Елецкая газета»! Геройская защита Вердена! Продвижение англичан в Месопотамию! Сила русского штыка! «Угольков, угольков!» «Аладьи горячие»! «Черепенники, черепенники!». Приходит и становится на пост городовой, за ним диакон, сельский батюшка, Сережа-дурачок, Голова и прочие.)
IX
Поп да петух
Городовой (отдает честь гоняющему кубарь). Здравия желаю.
Диакон. Бог на помощь, преуспевайте, Герасим Евтеич, преуспевайте.
Герасим (чуть смущенный, кладет хвост на бочку, мальчик продолжает гонять). Почтение отцу диакону, вот погреться задумал, вчера замесило, а нонче морозик держит.
Диакон (садится на табуретку возле лавки). Теперь немного осталось, подержит, подержит, да пустит: оборвется. (Заметив погасшую лампаду.) Э, божественный человек, Герасим Евтеич, что это лампадка-то неугасимая нонче у тебя не горит?
