– Нет, скажу я с вашего позволения, ваш дядя был вполне серьезен. Он понял, что вопрос о методе Шерлока Холмса связан с вопросом об ответственности общины и личности. Строя большие больницы, школы, суды, казармы, вокзалы и расширяя площади, Абдул-Хамид хочет оторвать личность от общины и подчинить напрямую себе, чтобы люди боялись государства и суда, а не своих соседей по кварталу.
– А может быть, мой дядя просто любит книги про Шерлока Холмса, – заметила Пакизе-султан и коварно улыбнулась.
Значительную часть содержимого папки Сами-паши составляли комментарии прокурора, ведшего допрос. Однако больше всего места занимали показания избиваемых на фалаке. («Сами-паша не мог все это прочитать!» – думали супруги, но постоянно натыкались на сделанные губернатором карандашные пометки.) Секретарь, которому была поручена роль связного между прокурором и Мазхаром-эфенди, каждый день писал для Сами-паши доклады о том, какое направление принимают пыточные допросы. Из докладов явствовало, кто в самом деле был преступником, а кого наказали исключительно по политическим мотивам.
Пока у юного помощника повара заживали раны на ступнях, люди Мазхара-эфенди навели справки о его родственниках и круге общения. Выяснилось, что он со своей семьей жил в одной из халуп, на скорую руку построенных (благодаря попустительству Сами-паши) на ничейных склонах холмов за огневой ямой. Дружбу он водил, в числе прочих, с бедными, безработными и фанатично набожными беженцами с Крита. Имелись среди его друзей и горячие, всегда готовые лезть в драку парни из квартала Ташчилар. Отец юноши (полагавший, будто сына посадили в изолятор, когда чума проникла на гарнизонную кухню) рассказал, что как мог старался отвадить его от дружбы с бездельниками из порта, и, ни о чем не подозревая, выложил имена всех его приятелей, приходивших к ним на холм.
В те дни, еще до революции, большинство этих приятелей были взяты под арест. Кто-то из них попал на фалаку без всякой вины, но обозначился и круг тех личностей, которые вместе с приспешниками Рамиза поставили себе целью всячески мешать властям в осуществлении карантинных мер. Сбор всех этих сведений занял более месяца. За это время начальник Надзорного управления доказал (с помощью полученных под пытками признаний и найденных во время обысков писем, телеграмм и прочих бумаг), что все выходцы из деревни Небилер, имеющие отношение к Восстанию на паломничьей барже, поддерживают связь друг с другом, а их тайным вожаком является Рамиз. Все в этом деле Сами-паша и Мазхар-эфенди разложили по полочкам так тщательно, что их работу можно было бы принять в качестве образца для урока на тему «Как надлежит проводить следствие». Возможно, папку с материалами эти двое рассчитывали предъявить Абдул-Хамиду и Министерству двора как доказательство того, насколько они хорошие чиновники.
Выяснив имена всех молодых фанатиков и сорвиголов из окружения Рамиза, а также тех ревностных мусульман, что поклялись отомстить за гибель паломников с баржи, Мазхар-эфенди поручил своим тайным агентам следить за ними, но всю шайку задерживать не стал (эта промашка впоследствии стоила жизни Меджиду). Должно быть, Сами-паша, за которым было последнее слово, решил, что одновременный арест такого множества людей, связанных с текке, вызовет в народе гнев против карантинных мер.
Документы из папки Сами-паши ясно свидетельствовали о том, что в похищении и убийстве Станислава Бонковского, как и догадывались читатели, значительную роль сыграла случайность. Не поймите неправильно: в те дни в Арказе было немало людей, готовых убить любого христианина, собирающегося вводить на острове карантинные меры, а с ним и губернатора. На самом деле заговорщики планировали убить Бонковского-пашу и его помощника Илиаса одновременно, отравив их чуреками. Замысла похитить главного санитарного инспектора Абдул-Хамида у них не было. Однако дервиш текке Теркапчилар, пришедший в Арказ из деревни Небилер и в свое время оставшийся живым после Восстания на паломничьей барже, случайно встретил знаменитого ученого на улице, узнал его по характерному внешнему виду и поведению и, на ходу придумав, будто у него дома лежит больной, заманил в логово своих сообщников. Подчиненные Мазхара-эфенди разузнали имена всех злодеев, которые мучили и пытали Бонковского-пашу в последние часы его жизни, а потом хладнокровно задушили и подбросили труп на площадь Хрисополитиссы.