– Я знаю все, что происходит с тобой, но я не знаю, как твои дела?
– Знаешь, кто больше всего не любит клятвопреступников?
– Кто, Искариот?
– Тот, кто сам когда-нибудь в чем-то клялся.
– То есть – почти каждый человек.
Ну, а причем здесь твои дела?
– Я – напоминание людям о том, что из этого получается…
– Что здесь поделаешь, – вздохнул Крайст.
– Ничего не поделаешь, – ответил Искариот, продолжая фотографировать, – Вот, с твоими людскими делами – в подделке документов я уже соучаствую.
Так, не долго и фальшивомонетчиком заделаться…
– Теперь, – разглядывая свой паспорт, весело сказала девушка, скачанная с интернета, – Мы пойдем все вместе. И пусть у всех неприятностей на свете будут проблемы!
– Возможно, единственная проблема неприятностей, это мы, – совершенно серьезно проговорил Искариот, – Но, что мы будем делать, если это окажется не так?
– Тогда мы будем принимать жизнь такой, как она есть! – девушка продолжала улыбаться, а лицо Искариота осталось серьезным:
– Это самое нелепое из того, что можно делать с жизнью…
– Ну, так пусть с нами будет удача.
– Если удачу так часто призывают в помощники, у нее должно быть хорошее здоровье.
– Искариот, – девушка, скачанная с интернета передразнивая Искариота, надула губки, – Дай хоть пофантазировать.
– Фантазии, как, впрочем, и мечты – это тоже почти всегда нелепость, – спор между девушкой и Искариотом грозил затянуться, но Крайст прекратил его:
– Утешает, Искариот, то, что ошибаешься ты часто…
– Учиться нужно на чужих ошибках. Правда, Искариот? – улыбнулась девушка, скачанная с интернета.
– Правда.
Только этого пока никому не удавалось…
Девушки мыли посуду и упаковывали вещи, которыми все пользовались со вчерашнего вечера, Искариот, бормоча себе под нос: «В кустах положишь – в кустах и найдешь…» – относил свертки куда-то в лес, а Риоль и Крайст вновь остались одни:
– Крайст, можно – последний вопрос?
– Последний? – в глазах Крайста промелькнула искорка, – Последний вопрос задаст последний человек, а у тебя – это просто очередной.
Спрашивай.
– Знаешь, я немного смущен.
– Спрашивай. Я привык к тому, что многие вопросы вызывают смущение.
– Понимаешь, Крайст, все те чудеса, которые ты совершил, или, которые приписывают тебе, при определенных условиях могли произойти, как события, сами собой.
– Возможно. И, кстати, помни, что чудеса – это не доказательства правоты.
– Но есть же что-нибудь такое, что не встречается в природе само собой?
– Конечно, Риоль, например – фортепьянная музыка…
– А ты не мог бы совершить что-нибудь такое, что не могло бы произойти само собой, – Риоль говорил смущенно, и не поднимая глаз.
Крайст задумался на мгновение, потом улыбнулся:
– Хорошо. Смотри.
Через несколько секунд на поляне появились мальчишки-разносчики газет – единственные, никогда не проваливающие взаимоотношений со здравым смыслом представители прессы:
– Сенсация! – кричали они, размахивая разноцветными листами газет, – Сенсация!
Обанкротились все пивные заводы планеты!
Люди перестали пить пиво!..
– Так, – вздохнул Риоль, – Я все понял.
Ты меня убедил.
Можно идти дальше…
Он посмотрел на небо…
День взрослел на глазах, и постепенно затягивал небо разноцветными облаками. И это небо, как купол цирка, становилось красиворазукрашенным таким образом, что мыслей о том, что может быть, за его пределами не возникало, как не возникало мыслей о том, что все в его пределах – это цирк.
И все-таки, Искариот, внимательно наблюдавший за тем, как Риоль смотрит в небо, улыбнул одни глаза и, не подключая к этой улыбке почти не разжимаемые губы, проговорил:
– Иногда, фокусы, показываемые в цирке, это единственная правда.
– Это, когда? – спросил Риоль, уже не удивляясь тому, что иногда его мысли читаются то Крайстом, то Искариотом.
– Когда неправда – все остальное, показываемое людям…
– Ну, как? Все собрались? – спросил Крайст.
– Кажется все, – ответила девушка, нарисованная углем, оглядывая своих спутником взглядом опытной домохозяйки.
– Тогда пошли.
– А далеко мы пойдем в этот раз? – спросила девушка, нарисованная акварелью
– Все зависит от того, что считать близким, – немного подумав, ответил Крайст, – И от того, как быстро мы будем идти.
