– Но только в одну сторону, – так же тихо ответил кающемуся, стоявший рядом монах.
При этом, его капюшон сдвинулся на одну сторону, и под ним, на мгновение, мелькнула шляпа коричневого цвета, надвинутая так низко, что закрывала лицо, оставляя на виду лишь акуратно подбритую испанскую бородку.
К своему лагерю они вернулись тем же путем, когда на костре уже закипал чай.
– Как видишь, Риоль, проблемы устройства мира люди начали решать очень давно.
Как только осознали, что эти проблемы существуют…
– Скажи, Крайст, все эти люди живы?
– Конечно.
Только живые молчат своими словами.
Мертвые – словами других.
– А я думал, что это просто легенды, записанные в летописях.
– Легенды – это реальные истории про выдуманных людей.
Летописи – выдуманные истории про людей реальных…
* * *
– Куда мы пойдем теперь, Крайст?
– Мы пойдем в тяжелое время. Такое тяжелое, что по сравнению с ним, остальные времена – просто тяжелые.
А это – проклятое.
– Мы пойдем туда все, – весело крикнула девушка, скачанная с интернета, – И оно перестанет быть проклятым.
Искариот, разливавший чай по кружкам, и думавший, прежде всего о том, как не попасть на руки кипятком, вскользь заметил:
– Если бы все зависело только от нашего появления – все было бы слишком просто…
– Даже если это очень страшное время, я пойду с вами, – у девушки, нарисованной акварелью, выражение лица было серьезным, но это не портило ее красоты.
Иногда, красота не зависит от обстоятельств.
Если это – настоящая красота.
– Почему? – спросил Искариот.
– Вы спасли меня от расстрела.
– Я тоже пойду с вами, – сказала девушка, нарисованная углем, – Вы спасли меня от рабства.
– И я пойду с вами, – рядом с первыми двумя девушками оказалась девушка, скачанная с интернета, – Вы спасли меня от идиотов…
– С тобой, – Крайст по-родственному положил руку на плечо девушке, скачанной с интернета, – С тобой могут возникнуть проблемы.
– Какие проблемы? – голос девушки звучал не только удивленно, но и обеспокоено, – Я не хочу оставаться и ждать вас здесь.
Выражение лица при этом у нее было такое, словно промозглый, слякотный ноябрь предложил ей выйти за него замуж.
– Дело в том, что мы идем в то время, где бумажный документ имел очень большое значение.
– Ну и что?
– А то, что в том времени еще не было твоего портрета для паспорта.
– А они? – девушка, скачанная с интернета, беспомощно развела руки и посмотрела на двух других девушек.
– С их портретами мы как-нибудь определимся, – сказал Искариот, доставая из внутреннего кармана своей дорогой французской тройки коробку акварельных красок и угольный карандаш.
Через несколько минут в его руках оказались листки бумаги, на которых он изобразил два женских портрета.
Один углем, другой акварелью.
– Вот вам фотографии на паспорт.
А что делать с тобой, я пока не знаю.
Риоль посмотрел на Крайста, но Крайст беспомощно развел руками:
– Искариот, придумай что-нибудь.
Тот задумался не надолго и исчез в кустах.
Когда Искариот вернулся, у него под мышкой была большая пачка глянцевых журналов, которую он положил к ногам Крайста. После этого, Искариот вытащил футляр с фотоаппаратом, заблокировал перемотку кадров и быстро переснял с разворотов журналов портреты фотомоделей.
Потом, подумав мгновенье, он сфотографировал девушек, нарисованных акварелью и углем.
Из под задней крышки фотоаппарата появилась фотография.
На ней была изображена девушка, очень похожая на девушку, скачанную с интернета.
И все-таки – это была фотография обобщенной красоты.
Красоты, которой не бывает на свете.
Может быть потому, что такая мутированная красота не нужна даже как идеал…
– Идеалы? – вздохнув, проговорил Искариот, – Это что-то вроде препятствий на скачках. И непонятно – для чего они существуют: для того, чтобы дух захватывало при встрече или для того, чтобы твоя кобыла ноги переломала…
Наблюдая за действиями Искариота, остальные не обратили внимания на то, что в то время, пока Искариот фотографировал развороты журналов, между ним и Крайстом произошел разговор:
– Все не было времени спросить, Искариот, как у тебя дела?
– Крайст, ты лучше меня знаешь все, что происходит со мной.
