|
| Dorry snickered at this, but sedate Clover hushed him. | В этом месте Дорри фыркнул, но степенная Кловер сразу заставила его замолчать. |
| "You mustn't," she said; "it's about the Bible, you know. | - Не смейся, - сказала она. - Ты же знаешь - это из Библии. |
| Now John, it's your turn." | Теперь твоя очередь, Джонни. |
| But Johnnie would persist in holding her hands over her mouth, while her fat little shoulders shook with laughter. | Но Джонни упорно зажимала рот руками, а ее пухлые плечики вздрагивали от смеха. |
| At last, with a great effort, she pulled her face straight, and speaking as fast as she possibly could, repeated, in a sort of burst: | Наконец с огромным усилием она придала лицу серьезное выражение и, стараясь говорить как можно быстрее, разразилась следующими стихами: |
| "Balaam's donkey saw the Angel, | Хоть ослица Валаама |
| And stopped short in fear. | Зрела ангела упрямо, |
| Balaam didn't see the Angel, | Его не видел Валаам - |
| Which is very queer." | Для человека это срам. |
| After which she took refuge again behind her fingers, while Elsie went on- | После этого она опять спрятала лицо в ладони, а Элси продолжила: |
| "Elijah by the creek, | Илия по воле неба |
| He by ravens fed, | Ел досыта мяса, хлеба, |
| Took from their horny beak | Ежедневный рацион |
| Pieces of meat and bread." | Получая от ворон. |
| "Come, Johnnie," said Katy, but the incorrigible Johnnie was shaking again, and all they could make out was- | - Ну, давай, Джонни, - сказала Кейти, но неисправимая Джонни опять затряслась от смеха, и все, что они смогли разобрать, это: |
| "The bears came down, and ate—and ate." | Две медведицы из леса Вышли, чтобы съесть... съесть... |
| These "Verses" were part of a grand project on which Clover and Elsie had been busy for more than a year. | "Библейские стихи" представляли собой часть большого проекта, над которым Кловер и Элси трудились больше года. |
| It was a sort of rearrangement of Scripture for infant minds; and when it was finished, they meant to have it published, bound in red, with daguerreotypes of the two authoresses on the cover. | Это было нечто вроде переложения Библии в стихах для самых маленьких; по завершении предполагалось издать его в красной обложке и с портретами авторов. |
| "The Youth's Poetical Bible" was to be the name of it. | "Поэтическая Библия для юношества" - так предстояло называться этой книге. |
| Papa, much tickled with the scraps which he overheard, proposed, instead, | Папа, которого очень позабавили однажды услышанные отрывки, предложил другое название - |
| "The Trundle-Bed Book," as having been composed principally in that spot, but Elsie and Clover were highly indignant, and would not listen to the idea for a moment. | "Книжка выдвижной кроватки", так как сочинялась она главным образом именно там, но Элси и Кловер выразили в ответ крайнее негодование и не пожелали прислушаться к этому предложению. |
| After the "Scripture Verses," came Dorry's turn. | После "Библейских стихов" наступила очередь >Д°рр>и- |
| He had been allowed to choose for himself, which was unlucky, as his taste was peculiar, not to say gloomy. | Отрывок для декламации ему позволили выбрать самому, что, как оказалось, было достойно сожаления, ибо вкус у него был своеобразный, чтобы не сказать пугающий. |
| On this occasion he had selected that cheerful hymn which begins- | В данном случае он выбрал для чтения псалом, начинавшийся следующими бодрящими словами: |
| "Hark, from the tombs a doleful sound." | Ты слышишь глас печальный из могил? |
| And he now began to recite it in a lugubrious voice and with great emphasis, smacking his lips, as it were, over such lines as- | И он начал декламировать скорбным голосом и с большим выражением, причмокивая после таких строк, как: |
| "Princes, this clay shall be your bed, | Цари, лежать в земле вам глубоко, |
| In spite of all your towers." | Хоть башни ваши взмыли высоко... |
| The older children listened with a sort of fascinated horror, rather enjoying the cold chills which ran down their backs, and huddling close together, as Dorry's hollow tones echoed from the dark corners of the loft. | Старшие дети слушали его как зачарованные, чувствуя даже что-то вроде удовольствия, когда по спинам пробегала холодная дрожь, и жались друг к другу, когда замогильный голос Дорри эхом отзывался в темных углах сеновала. |
