Элин рассмеялась было, но тут же прикрыла рот ладонью.
На сцене Ян-Эрик закончил первую песню и теперь принимал восторги публики.
— Следующая песня, — объявил он, когда аплодисменты стихли, — посвящается всем вам — всем, кто, как и мы с Альфредо, любит наш Эстерлен и хочет сохранить его в неприкосновенности. — Ян-Эрик бросил взгляд на Джесси и с нажимом повторил: — В неприкосновенности.
Музыканты заиграли «Страну ангелов» Эверта Тоба[15]. Ян-Эрик, дирижируя тростью, призвал публику присоединиться к пению.
— Убожество, — прошипела Джесси. — Неужели не понимает, что его песня спета? Бой проигран?
Элин не слушала начальницу; она пристально смотрела на экран телефона, издававшего встревоженный писк.
— Что там? — спросила Джесси.
— Кто-то проник на стройплощадку, сигнализация включилась, — встревоженно сказала Элин. — На камере ничего не видно, но приложение показывает, что кто-то пытался проникнуть в рабочий барак.
— Ну и? — Джесси вскинула брови, насколько позволял ей застывший гладкий лоб. — Чего ты ждешь? Поезжай и проверь!
— Я? Н-но представитель охранной фирмы уже туда едет.
— Я хочу, чтобы ты тоже съездила. Может быть, там околачивается тот coward[16], что поджег мусорный бак. Проследи, чтобы охранное предприятие прочесало площадку дважды. Мы не можем себе позволить, чтобы завтра произошла какая-нибудь неожиданная гадость.
Элин побледнела, но сосредоточенно кивнула:
— Да, понимаю. Я все сделаю.
Ближе к полуночи Винстон начал получать удовольствие от представления. Музыкантов сменил диджей, с появлением которого темп музыки ускорился, а шум стал громче; кое у кого из гостей на лбу выступили капельки пота и глаза приобрели стеклянный блеск.
В то же время Винстону казалось, что он улавливает странное чувство предвкушения, воцарившееся в шатре. Казалось, все больше гостей подтягиваются к бару, словно ожидают какого-то особенного события.
Винстон тоже двинулся к стойке. В толпе он, как ему показалось, увидел Кристину и направился к ней. Когда Винстон уже подходил к бару, музыку перекрыли чьи-то громкие голоса, и один из них принадлежал Яну-Эрику Шёхольму. Напротив актера, возле барной стойки, стояла Джесси Андерсон.
— Проклятая вандалка! — кричал Ян-Эрик. Лицо его было пунцовым, движения — размашистыми. — Ботоксная варварка, перешитая пластическими хирургами торговка, у которой ни вкуса, ни класса!
Джесси скорчила досадливую гримасу. Собравшиеся вокруг люди начали доставать мобильные телефоны, некоторые даже не таясь, словно все ждали какой-то стычки — и наконец дождались.
— Oh, stop being such a drama queen, Janne![17] — сказала Джессика, обращаясь не только к актеру, но и к окружавшей их толпе.
Ее призыв возымел обратный эффект.
— Должен же кто-то поучить тебя хорошим манерам! — взревел Ян-Эрик и занес трость, словно собираясь обрушить ее на Джесси. Несколько секунд женщина казалась почти испуганной.
Винстон быстро шагнул вперед и перехватил руку артиста.
— Всё, хватит.
Ян-Эрик полуобернулся. Глаза у него потемнели от ненависти, и несколько секунд казалось, что он станет сопротивляться. Ян-Эрик пару раз крепко зажмурился, он как будто сдулся. Казалось, этот грузный человек сейчас упадет в обморок, но его спас Альфредо, вынырнувший в море мобильных телефонов словно из ниоткуда.
— Ну-ну, Ян-Эрик, что это ты разбушевался?
— Приношу свои глубочайшие извинения, — невнятно произнес Ян-Эрик. — Сознаюсь, я допустил faux-pas. Плохо переношу алкоголь.
— Нам пора домой.
Альфредо, ловко поддерживая супруга, повел его прочь от бара. Свою акробатическую постановку он сопровождал злобными взглядами через плечо, причем одной из его мишеней оказался Винстон.
— Кажется, мы не знакомы? — Джесси протянула руку с длинными кроваво-красными ногтями. — Джесси Андерсон.
Винстон тоже представился. Он не стал упоминать, что они мельком видели друг друга несколько часов назад, в рододендроновом саду. Пожимая Джесси руку, он уловил, что у него за спиной, чуть наискосок, остановилась Кристина. Толпа вокруг бара немного рассеялась, мобильные телефоны исчезли: гости как будто посмотрели представление, которого так ждали.
