Джесси закончила разговор.
— Опять электрик? — спросила Элин.
— Да. Продолжает названивать насчет того проклятого счета, угрожает, угрожает… Понятное дело — злится, что мы его выдворили, а конкурента наняли. Дурак — это мягко сказано.
Джесси еще несколько секунд держала телефон в руках, потом убрала. Похоже, неприятный разговор ничуть не испортил ей настроения.
— Все готово? — Она огляделась.
Элин уже успела пропылесосить пол, навести блеск на каменные столешницы, расставить бокалы для шампанского на серебряном подносике и зажечь в стратегически важных местах ароматические свечи Армани — любимые свечи Джесси. Из скрытых динамиков приглушенно лился голос Синатры.
Джесси с довольным видом кивнула:
— Отлично!
Однако лицо Джесси помрачнело, когда ее взгляд упал на площадку верхнего этажа: одно из стекол в ограждении заменял унылый фанерный лист.
— Стекольщик обещал привести ограждение в порядок. Надо было ему позвонить!
— Я звонила, — ответила Элин. — Он сослался на то, что у него нет нужного стекла. С доставкой что-то напутали. Я тебе в пятницу говорила.
Джесси взмахнула рукой, отметая ее объяснения.
— Надо придумать что-нибудь вместо этой дурацкой фанеры. Что-нибудь, что не говорило бы о нашей неготовности, не выглядело бы временным. Какую-нибудь красивую ленту или вроде того.
— Хорошо.
Элин знала: когда Джесси в таком настроении, лучше не перечить. Она вышла и открыла багажник своей машины.
Вскоре она вернулась с широкой лентой серого полотна в одной руке и шуруповертом — в другой.
— Такое подойдет? Это образец ткани для затемняющих штор в кинозале.
— Сойдет. У нас всего полчаса, так что давай убирай эту уродливую фанеру и натягивай ткань.
Элин при помощи шуруповерта сняла фанеру, после чего натянула и закрепила ткань.
Джесси потрогала ленту — крепко ли натянута.
— Вот так гораздо лучше. Правда?
Пока Элин выносила фанеру, Джесси стояла на площадке второго этажа. «Всего, чего я добилась, я добилась благодаря своей способности молниеносно подстраиваться под обстоятельства», — думала она. Джесси Андерсон видела решение там, где другие видели проблему. Она никому и ничему не позволяла встать у себя на пути. Ни брюзгливой деревенщине, ни самодовольным кустарям, у которых руки не из того места. Ни даже трусам, которые шныряют вокруг в лыжных масках, пытаясь напугать ее.
Джесси с удовольствием рассматривала скульптуру в гостиной. Гениально, лучше не придумаешь. После всех трудностей она вот-вот высадится на этот берег со своим самым амбициозным проектом, который в одночасье сделает ее одним из крупнейших шведских риелторов. Оставалась всего одна проблемка, и она скоро будет решена. Джесси взглянула на часы, и тут на кухню вернулась Элин.
— Она может приехать в любую минуту. Надо еще раз пройтись по плану? — спросила Джесси.
Ассистентка помотала головой.
— Отлично, — кивнула Джесси. — Накачивай тетку шампанским, а я сделаю все остальное. Окей?
— Окей!
— Хорошо. После Софи Врам — ланч. Никлас с Даниэллой приедут не раньше половины второго, там что за ланчем успеем послушать начало моих «Летних бесед». Aren’t you excited?[19]
— Конечно! — Элин сдержанно улыбнулась.
Мобильные телефоны у обеих зазвонили почти одновременно.
— Ворота, — сказала Джесси. — Я открою.
Она подняла телефон. С экрана на них смотрело суровое лицо Софи Врам.
— Welcome to Йислёвсстранд, Софи. — Джесси коснулась значка программы, открывающей ворота, и прошептала Элин: — It’s showtime[20].
В тот же день, ровно в два часа, машина Винстона подкатила к замку Ернес.
Винстон основательно выспался, позавтракал на террасе, полистал «Симбрисхамнсбладет». Потом он лежал в гамаке и пытался дочитать биографию фельдмаршала Монтгомери, которая собирала пыль у него дома на прикроватной тумбочке. Солнце проглядывало сквозь облака, щебетали птицы, а ветер приносил летние обещания.
И все же Винстон никак не мог расслабиться. Книжка оказалась скучной, гамак — не таким уж удобным; к тому же Винстону так и не удалось отыскать в кухонном шкафчике хоть одну кофейную кружку, которая не выглядела бы так, будто ее изготовил гончар, страдавший косоглазием и понятия не имевший о симметрии.
