— Какой ужас! — воскликнула она. — Нежели всё семейство Карме — развратники!
Буассе удивлённо посмотрел на неё.
— Не притворяйтесь, что вы не заметили! — воскликнула она. — Поведение Бенджамена отвратительно! Он и эта гадкая женщина!
— Мадам, — вкрадчиво начал Буассе. — Прошу вас, не надо заострять на этом внимания. Жизель и так тяжело…
— Вы правы, — сказала тётушка. — Но кто бы мог подумать, что Бенджамен столь лицемерен! Строил из себя ангела, а стоило какой–то вертихвостке подмигнуть ему, как он опустился за миг!
— Думаю, это смерть отца и волнения разоблачили его.
— А поведение этой женщины! Какая наглость!
— Вы совершенно правы, мадам!
Мильен одобрительно закивала.
— Вы хороший человек, Буассе, — сказала она.
Поблагодарив за похвалу, Альфред покинул старушенцию. Он спешил к Жизель. Он нашёл её в своей комнате. Жизель лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Альфред сел рядом, провёл рукой по её волосам.
— Бенджамен, — прошептала она. — Почему так? Почему он предпочёл меня такой женщине?
Альфред замер. Неужели она ревнует мужа. Этого мерзавца, который был к ней равнодушен, а потом променял на шлюху?! Неужели она любит это ничтожество?!
— Вы ревнуете? — спросил он напряжённо.
— Нет, я злюсь! — прошептала Жизель, сев на кровати. — Ненавижу таких женщин! Я всегда их ненавидела! Адель из них! Хорошо, что её убили!
Альфред зажал её рот руками.
— Тише, любимая, — прошептал он. — У стен есть уши. Значит, вы не ревнуете?
Буассе переполняла радость. Жизель не ревнует, она не любит Бенджамена.
Жизель разрыдалась. Это были слёзы униженной женщины.
— Что за человек?! Все эти годы он пренебрегал мной! А эта мерзавка лишь подмигнула, и он у её ног! Неужели я не соблазнительна? Почему выбирают женщин типа Адель? Ух, ненавижу.
— Я знаю почему? — прошептал Альфред, обнимая её. — Потому что Бенджамен идиот! Он кретин! Ему место, простите за прямоту, рядом с дешёвыми девками! Но ведь я выбрал вас… Я люблю именно вас, и только вас…
Эти слова были точно бальзам на раны. Жизель успокоилась. Объятия и ласки любимого погасили ненависть.
Палетта Карме размышляла. Соображала она хорошо. Учителя просто восторгались ею. Задачи на смекалку Палетта щёлкала, как орехи. Покойный папочка очень радовался её успехам.
Сейчас Палетта включила своё соображение на полную катушку.
— Коробка шоколадных конфет! — сказала она себе. — Она в комнате у Адель. Ей врач запретил конфеты, и она неделю их не ела. Как раз перед смертью отца. Так… мой отец… Ага! Он, помню, съел одну из них. Предлагал и мне, но я отказалась. Ненавижу шоколад. Больше никто конфеты не ел… а о недуге Адель, кроме меня и отца, никто не знал… Точно!
Палетта вихрем понеслась в комнату Адель.
— Только бы конфеты были на месте, — твердила она. — Комната Адель не запиралась, вдруг их уже стащили!
К счастью драгоценная коробка была на месте. Нужно увидеться с Робеспьером. Эх, он закидает всякими вопросами. Может, со Светланой Лемус? Именно, я передам ему коробку через эту девушку.
Палетта Карме устроилась за столиком в кафе де Фуа. Она наблюдала за Робеспьером и Светик, которые вели оживлённую беседу. Палетта сидела в глубине кафе, они не могли её заметить.
Девушка не решалась подойти к ним. Она всё ещё побаивалась расспросов Робеспьера. Наконец, обменявшись поцелуями в щёку, Лемус и Робеспьер расстались.
Палетта быстро подошла к Светлане.
— Светлана Лемус? Моё имя Палетта Карме, — представилась она.
— Очень приятно, — улыбнулась Светик.
— Я по делу об убийстве, — мадемуазель Карме решила сразу же перейти к делу.
Она положила на стол коробку конфет.
— Мне кажется, что тут яд, — сказала она. — Понимаешь?
Лемус кивнула. Хотя понимала она не очень. Объяснения тут бы не помешали. Палетта сама это понимала и приступила к рассказу.
— Эти конфеты были для моей мачехи Адель Карме. Больше их никто не ел. Только мой отец накануне смерти. Я думаю, кто–то мог пробраться в комнату Адель и добавить яд в конфеты. Это было легко. У нас гости то ночуют, то по дому гуляют. А сама Адель последнее время конфеты не ела, так как врач запретил. Но ведь об этом не знали!
