— Когда я был в зале… тогда Адель сервировала стол… Я слышал, как она говорила о бокалах… На бокале мужа она увидела какой–то изъян, и ей это не понравилось, она заменила бокал своим…
Неужели убить хотели Адель? Неподкупный задумался. Да, у этой особы было много врагов. А вдруг она поменяла бокалы до того, как убийца подсыпал туда яд? Тогда яд предназначался всё же для мсье Карме. Да, дело сложное.
— Вы оставались с мадам в тот момент? Вы слышали, что она говорила о бокалах? — обратился Робеспьер к экономке, которая ещё не отпустили.
— Она что–то бормотала, — кивнула экономка. — Но я не расслышала. Мадам всегда бормотала, когда делала какое–нибудь дело сосредоточенно.
— Вам жаль Адель Карме? — спросил Неподкупный Гаспара.
Тот пожал плечами:
— Я почти не знал её. Ни разу не поговорил с ней. Хотя, я вообще говорить не люблю.
— Во сколько вы легли спать? — спросил полицейский.
— Сразу же после ужина. Это было ещё до одиннадцати. Я очень устал.
— И вы не слышали, как кто–то открыл дверь в вашу комнату?
— Нет, я всегда очень крепко сплю.
«Это точно, — подумал Крон, — таких буди хоть из пушки!»
— Вы свободны, — сказал полицейский.
Гаспар не заставил себя уговаривать.
— Вот ужасный тип! — воскликнул Крон. — Сразу видно, что копуша по жизни. К тому же забывчив, ленив и глуп. Именно такие и попадают в неприятные истории. Замочек сломался именно у него и именно в «нужный» момент, орудие убийства подкинули именно ему! Если кирпич захочет кому–то свалиться на голову, то из тысячи парижан он выберет именно Гаспара Карме.
Полицейский махнул рукой. Надо было допросить других подозреваемых.
— Итак… у нас мадам Матильд. М-да, неприятная особа, — вздохнул Крон.
Мадам Матильд с видом торжествующе праведницы предстала перед полицейским и Неподкупным.
— Бог покарал эту развратницу! — произнесла она гордо.
— Неужели вам не жалко заблудшую душу? — удивлённо спросил Макс.
Тётушке стало стыдно. Ведь злорадство — совсем не по–христиански.
Крон с трудом скрыл улыбку. Ему понравилось, как Робеспьер сделал замечание злой старухе.
— Но её поведение было ужасно, — заговорила она. — Эта женщина совратила секретаря Патриса. Она хотела заполучить всех мужчин.
— На чём основан ваш вывод, мадам? — сурово спросил Крон.
За время полицейской карьеры у него появилась ненависть к бабьим сплетням.
— Их ссора… моя комната смежная с комнатой Адель, — торжествующе сказала она. — Я ещё давно так потребовала. Я слышала, как она вчера ругалась с Патрисом. Явно любовная ссора.
— Когда это было? Когда он ушёл? — оживился полицейский.
— Где–то в одиннадцать.
— Что вы услышали потом? — продолжал Крон допрос.
— Ничего. Стены тут не тонкие. Я просто слышала громкие крики, когда они ругались. Потом всё стихло.
— А после их ссоры?
— После я приняла снотворного и уснула.
— Неужели вам совсем не жалко мадам Адель? — спросил Робеспьер.
— Нет, — твёрдо сказала Матильд. — Она получила по заслугам!
На этом дама закончила беседу и важно удалилась.
Крон перекрестился.
— Страшная женщина. Не дай Бог такую тёщу. Однако, она сообщила нам кое–что интересное. Похоже, я не ошибся относительно мсье Патриса… Выходит, у него есть куда серьёзный мотив — любовь! А этот бокал, что поменяла мадам Адель? Ясно, яд был для неё!
Робеспьер пожал плечами. Что–то тут не складывалось. Но что?
— Сейчас мы с ним поговорим, — довольный Крон потирал руки.
Мсье Патрис был безутешен.
— Адель, почему именно она? — повторял он как безумный.
— Мне рассказали о вашей ссоре с мадам Адель — сказал Крон мрачно. — Что случилось?
Патрис молчал. Точно еретик на суде инквизиции.
— Вы любили её? — прямо спросил Макс. — Ваша ссора была любовной?
Пронзительный взгляд Робеспьера был как клинок. Секретарь мог только кивнуть.
— Прошу вас, говорите правду, — строго сказал Крон. — Причина вашей ссоры другой мужчина? Кто он?
— Мне отвратительно об этом говорить! Его имя Жозеф Маршан!
Неподкупный присвистнул. Он не понимал вкуса дам, которые выбирают подобных типов. Крон ахнул. Он, как и Робеспьер, тоже не мог найти причину подобного выбора женщин. Что они находят в уродах и ничтожествах?
