Меч прошел по ковру через комнату, игнорируя присутствие невестки, и сел в конце длинного стола. Он был уверен, что сходство присутствующих с трибуналом, а его самого с обвиняемым – совсем не случайно.
– Так ты пришел, – голос Томаса Саймондса скрипел от старости. Он был старшим сыном первой жены Тобиаса Саймондса, а Мэтью – вторым сыном четвертой жены.
– Конечно, пришел. – Мэтью прекрасно понимал, в какой опасности находится, но если бы он выказал хоть малейшую уязвимость, враги разорвали бы его на части, как охотничьи собаки масадскую антилопу.
– Рад видеть, что вы хоть какие-то приказы в состоянии выполнять, – огрызнулся Хаггинс. Он считал себя главным соперником Меча за место Главы Старейших. Мэтью повернулся к нему и был уже готов к ответу, но Томас остановил Старейшего жестом. Ну что ж, по крайней мере брат еще не готов бросить его на растерзание.
– Мир, брат мой, – сказал Глава Старейших Хаггинсу. – Мы все здесь делаем Божье дело. Не надо упреков.
Его жена молча ходила вокруг стола, наполняя бокалы собравшихся, потом, по кивку мужа, исчезла на женской половине. Как только она исчезла, Хаггинс слегка расслабился и натянуто улыбнулся.
– Виноват, Глава Старейших. Прошу прощения, Меч Саймондс. В нашем положении даже вера святого Остина подверглась бы испытанию.
– Совершенно верно, Старейший Хаггинс, – сказал Меч с не меньшим притворным изяществом, чем Хаггинс, – и я не могу отрицать, что ответственность за исправление ситуации лежит на мне как на командующем нашей армией.
– Возможно, – нетерпеливо перебил его брат, – но твоя вина тут никак не больше, чем наша, – разве что ты поддерживал планы этого неверного.
Глава Старейших подвигал челюстью и, казалось, еще больше набычился.
– Ради справедливости по отношению к Мечу должен заметить, – вставил Сэндс почтительным тоном, который он всегда использовал перед начальством, – аргументы Ю были убедительны. И, согласно моим источникам, они в общем и целом были правдивы. Мотивы у него, конечно, свои собственные, но он искренне верил, что обладает необходимыми возможностями.
Хаггинс фыркнул, но с Сэндсом никто не спорил. Масадская теократия приложила массу усилий, чтобы не допустить своего «союзника» к участию в собственной тайной деятельности, и все присутствующие в комнате прекрасно знали, насколько широка сеть Сэндса.
– Тем не менее у нас возникли серьезные проблемы, поскольку мы к нему прислушались. – Глава Старейших резко взглянул на своего брата. – Думаешь, он говорит правду насчет своей способности уничтожить то, что осталось от флота отступников?
– Конечно, – ответил Меч. – Он переоценил первоначальную эффективность «Иерихона», но мои собственные сотрудники в тактической секции уверяют, что его базовые оценки верны. Если один мантикорский эсминец мог так сильно потрепать наш флот, то «Гнев» и «Владычество» вместе сделают из отступников котлету.
Мэтью прекрасно понимал, что Хаггинс больше ни на йоту не поверит ни Ю, ни любому, кто с ним соглашается. Но то, что он сейчас сказал, было верно и самоочевидно – и он не упомянул, как именно эти его люди в тактическом отделе Ю оценили собственное решение Меча поддержать тактику Фрэнкса в Ельцине. Ему самому их слова очень не понравились, но если бы он их наказал, то они наверняка начали бы говорить то, что он хочет услышать, а не то, что они думают на самом деле.
– Дьякон Сэндс? Вы согласны?
– Я не военный, Глава Старейших, но да, согласен. Наши собственные источники уже показали, что мантикорские системы несколько лучше хевенитских, но их техническое превосходство не перекроет превосходства «Гнева» над всем флотом отступников.
– Так что, если потребуется, мы можем позволить ему продолжить? – настойчиво спросил Глава Старейших.
– Если Маккавей провалится, у нас не останется другого выхода, кроме как позволить Ю продолжать, – ровным тоном сказал Сэндс. – В таком случае нас спасет только военное решение. И, при всем моем уважении, время у нас на исходе. Маккавей не смог сообщить нам, вернется ли мантикорский эскорт, но мы должны исходить из предположения, что он вернется через несколько дней: Тем или иным способом мы должны к этому времени взять под контроль обе планеты.
