Выйдя из катера, Хонор почувствовала окружавшую ее атмосферу паники. Кругом были вооруженные часовые. Она уже встречала приветствовавшего ее армейского капитана с напряженным лицом, и встреча была малоприятная, но сейчас другие проблемы заслонили местные предрассудки.
Это единственное преимущество грандиозной военной катастрофы, подумала она с горечью, пока капитан вел ее к автомобилю. Как и перспектива повешения – это здорово помогает сосредоточиться.
У нее на плече зашевелился Нимиц. Из-за окружавшей их атмосферы взвинченности, которую он воспринимал эмпатически, он прижал уши к голове, а передней лапой нервно трепал ее белый берет. Хонор подняла руку, чтобы его погладить. Она не собиралась брать кота с собой, но он ясно выразил свое неодобрение, и, честно говоря, Хонор даже обрадовалась. Никто толком не понимал, как работала эмпатическая связь древесного кота и человека, но Хонор – как и все другие люди, которых приняли коты, – была уверена, что он помогает ей сохранять равновесие.
А сейчас пригодилась бы любая помощь.
Автомобиль по пустынным улицам доставил ее к посольству. Немногие прохожие двигались быстро, то и дело украдкой поглядывая в небо. Замкнутая система кондиционирования машины делала воздух чистым и свежим, но Хонор снова почуяла панику.
Причины были ясны. Сотрудники Лэнгтри сделали даже больше, чем она просила. Они прислали ей затребованное досье за час до прибытия на орбиту Грейсона, и его мрачное содержание подробно показало Хонор вставшие перед Грейсоном опасности. Шесть столетий смертельные враги ее возможных союзников обещали уничтожить их. Теперь у них появилась возможность сделать это, и единственной надеждой Грейсона была иностранная эскадра, которая, возможно, заслонит их от Масады. Эскадра, которой командовала женщина.
О да, она их понимала, и понимание пробудило в ней симпатию, несмотря на то, как с ней обошлись.
Машина прибыла в посольство, и она подавила новый всплеск тоски, увидев сэра Энтони Лэнгтри, ожидавшего ее в одиночестве. Рядом с высоким широкоплечим послом должна была находиться еще одна фигура – невысокий человек с лицом эльфа и улыбкой, предназначенной специально для нее.
Она поднялась по ступенькам мимо морского пехотинца на посту, отметив заряженный пульсер и броню, а посол спустился, встретив ее на полпути.
– Сэр Энтони. – Она пожала ему руку, стараясь не выдать свою боль голосом или выражением лица.
– Капитан. Слава богу, что вы прибыли. – Лэнгтри был когда-то полковником морской пехоты. Он понимал тяжесть их положения, и Хонор показалось, пока они шли сквозь посольство, что в его глубоко посаженных глазах мелькала тень традиционного уважения морских пехотинцев к капитану корабля Ее Величества. Посол был высок, но большая часть его роста приходилась на туловище, так что ему приходилось ускорять шаг, чтобы поспевать за длинноногой Хонор по главному холлу.
– Старший офицер Грейсона уже прибыл?
– Ну, нет. Нет, не прибыл. – Она резко оглянулась, и он начал было объяснять что-то еще, потом закрыл рот, нажал на кнопку и пропустил капитана перед собой в открывшуюся дверь конференц-зала. Там ее ждали двое – коммандер в голубой форме грейсонского флота и достопочтенный Реджинальд Хаусман.
– Капитан Харрингтон, это коммандер Марк Брентуорт, – представил грейсонца Лэнгтри. – Господина Хаусмана вы, конечно, знаете.
Хонор кивнула Хаусману и протянула руку коммандеру. Она решила, что имеет смысл немедленно проверить его реакцию, – и слегка удивилась, когда он без колебаний ее руку пожал. В его взгляде чувствовалась неловкость, но, для разнообразия, она была направлена не на нее. Во всяком случае, не прямо на нее.
– Коммандер Брентуорт будет осуществлять связь с флотом Грейсона, – продолжил Лэнгтри, и в его голосе чувствовался странный оттенок.
– Добро пожаловать на борт, коммандер. – Брентуорт кивнул, но его неловкость, казалось, только возросла. – Я надеялась, что ваш старший офицер уже прибыл, – продолжила Хонор. – Боюсь, что мы немногого сможем достичь, пока я не поговорю с ним и мы не скоординируем наши планы.
