ЛАКи были достаточно большими, так что на каждый требовалось три луча, и один из них отцепился при ускорении. То судно просто переломилось пополам. Другое пережило путешествие, но затем экипаж обнаружил в корпусе трехметровую дыру от двенадцатитонного баллона высокого давления, который сорвался с места и прошелся по кораблю как пушечное ядро.
Конечно, буксирующие корабли были переполнены экипажами, которые не могли находиться в своих судах, и, как сказал Мэннинг, нагрузка на буксирные узлы очень велика. Но идея сработала – и в итоге «Владычество» и «Гнев» мотались, как буксиры, между Эндикоттом и системой Ельцина.
Расстояние было небольшое, для современного корабля всего двенадцать часов в любую сторону, даже с легкими судами на привязи, но современных кораблей было только два, и с собой они могли взять всего три легких судна за раз – два «Гнев» и одно «Владычество». На большее у них просто не хватало причалов. За три дня они перевезли в систему Ельцина восемнадцать из имевшихся на Масаде двадцати ЛАКов – шестнадцать, если вычесть два, которые они потеряли. Этот последний полет «Гнева» перебросит остаток флота. Хоть Ю и не видел тактической выгоды от прибавления численности, масадцам это добавило уверенности в себе, так что, возможно, не все это они проделали зря.
– Мне надо поговорить с послом, – сказал он внезапно, и Мэннинг приподнял бровь, удивленный внезапной переменой темы. – Насчет того, как нам выбраться из-под контроля Саймондса, – пояснил Ю. – Я знаю, нам надо изображать, что это чисто масадская операция, но если я их хоть раз сумею подтолкнуть, то мы покончим со всем за пару часов.
– Да, сэр. – Мэннинг был тронут доверием капитана. В хевенитском флоте такое редко встречалось.
– Может, с починкой пятого луча у меня будет побольше времени на планете. – Ю думал вслух. – Говорить надо лицом к лицу. Я не доверяю нашей связи.
Мэннинг прекрасно понимал, что на самом деле капитан не доверяет офицеру связи, потому что эту должность теперь занимал масадец.
– Я понимаю, сэр.
– Хорошо. – Ю потер лицо, потом выпрямился. – Извини, что накричал на тебя, Джордж. Ты просто попался под руку.
– Для этого старпомы и нужны, сэр, – улыбнулся Мэннинг, не добавляя, что редко какой капитан стал бы извиняться, использовав старпома для одной из предназначенных ему по должности функций.
– Может быть. – Ю с трудом улыбнулся. – По крайней мере, это последний буксирный рейс.
– Да, сэр. А коммандер Тейсман присмотрит за делами на Ельцине, пока мы не вернемся.
– Лучше он, чем этот осел Фрэнкс, – прорычал Ю.
* * *
Меч Истинных Мэтью Саймондс постучался в дверь и вошел в роскошно обставленную комнату. Его брат, Томас Саймондс, Глава Старейших Истинных Церкви Освобожденного Человечества, поднял на него взгляд. Выражение его сморщенного лица ободрения не внушало. Рядом с Томасом сидел Старейший Хаггинс, и выглядел он еще мрачнее.
Напротив Хаггинса сидел дьякон Роналд Сэндс. Сэндс был одним из самых молодых дьяконов в истории, и он был куда менее мрачен, чем его начальство. Возможно, это потому, что он намного ниже по званию, но Меч Саймондс подозревал также, что глава разведки Масады просто был намного умнее обоих Старейших и знал это.
Зашуршала ткань; он повернул голову и увидел младшую жену своего брата. Имени ее он не помнил, и на ней было традиционное для масадских женщин платье, полностью скрывающее фигуру, но лицо было открыто. Меч сдержал усмешку, сообразив, что как минимум доля гнева Хаггинса относится к этому шокирующему нарушению приличий. Томас всегда гордился своей мужской силой, и его себялюбию льстило иметь жену, которой едва исполнилось восемнадцать земных лет. У него уже было шесть других жен. Мэтью сомневался, что у него хватает сил взобраться хоть на одну, но Томас завел привычку демонстрировать красоту своего нового приобретения, когда товарищи собирались у него в доме.
Эта привычка сводила Хаггинса с ума, и отчасти именно поэтому Томас упорствовал. Если бы девица принадлежала кому-то другому, консервативный до реакционности Старейший послал бы ее на публичную порку, а перед этим сказал бы пару ласковых мужу, который позволяет жене вести себя таким безбожным образом. Если этот муж был не очень важным лицом, то можно было даже потребовать побить его камнями. А тут ему приходилось делать вид, что он ничего не замечает.
