— Дуй за ним, Масло, — бросил Леденец.
Масло поспешил за смуглым. Тот был такой высоченный, что Масло у него в кильватере выглядел совсем козявкой. Завсегдатаи наблюдали за ними, теряясь в догадках.
— Что дальше? — жестами спросил Ростовщик.
— Будем ждать, — ответил вслух Леденец и, перейдя на язык жестов, добавил: — И делать то, за чем нас сюда послали.
— Не очень-то приятно быть живой приманкой, — вздохнул Ростовщик, нервно оглядывая лестницу. И вдруг предложил: — Давайте разыграем Масло, пока он там шатается!
Я посмотрел на Леденца. Тот кивнул:
— Почему бы и нет? Сдай ему очков семнадцать.
Масло всегда открывает карты на первом же ходу, когда у него меньше двадцати очков. Если я сдам ему семнадцать, в колоде еще хватит карт, чтобы сообразить нам троим выигрышный расклад.
— Давай сюда колоду, — сказал я и быстро склонился над столом, колдуя над комбинациями. В результате у каждого оказалось по пяти карт, но карты Масла были достоинством выше.
— Блеск! — ухмыльнулся Леденец.
Масло все не возвращался.
— Пойду проверю, — сказал Ростовщик.
— Давай, — согласился Леденец.
Сам он встал и пошел за пивом. Я обвел взглядом посетителей. В головах у них явно зрели какие-то идеи. Я уставился одному прямо в глаза и покачал головой.
Через минуту Ростовщик и Масло вернулись, следуя по пятам за высоким человеком, который опять уселся в углу. Масло и Рост, облегченно вздохнув, взялись за карты.
— Кто сдавал? — спросил Масло.
— Леденец, — ответил я. — Твой ход.
Масло тут же выложил карпы на стол:
— Семнадцать!
— Хе-хе, — сказал я в ответ. — Ты продул. Пятнадцать!
— Оба вы продули, — заявил Ростовщик. — У меня четырнадцать.
— И у меня четырнадцать, — сказал Леденец. — Да, Масло, не везет тебе.
Масло онемел на несколько секунд. И тут до него дошло:
— Ах вы, жулье! Да вы же все подстроили! Не думайте, что я собираюсь платить за…
— Угомонись. Мы пошутили, сынок, — сказал Леденец. — Просто пошутили. И вообще, была твоя очередь сдавать.
Карты вновь пошли по кругу, а за окном сгустились сумерки. Ни один повстанец больше не появился. Завсегдатаи теряли терпение. Большинство из них думали о своих семьях, беспокоясь о том, что вернутся домой слишком поздно. Как и всех людей, бирканцев волнует исключительно их личная жизнь. Им до фени, кто победит — Госпожа или Белая Роза.
Сочувствующее повстанцам меньшинство с тревогой ожидало возможного нападения. Они боялись, что окажутся на линии перекрестного огня.
Мы делали вид, будто ничего не замечаем.
— Кто из них может быть опасен? — знаками спросил Леденец.
Мы посовещались и насчитали троих. Леденец велел Маслу привязать их к стульям.
До завсегдатаев дошло наконец, что мы понимаем, чего ожидать, и готовимся. Не то чтобы предвкушаем, но готовимся.
Мы ждали налета до самой полуночи. Они оказались более осторожными, чем обычно бывают повстанцы. А может, наша репутация была уж слишком пугающей…
Они нагрянули целой толпой. Мы разрядили пружинные трубки и начали махать мечами, отступая от камина в другой угол. Смуглый человек равнодушно наблюдал за нами.
Мятежников было много — гораздо больше, чем мы предполагали. Они все валили и валили в трактир, путаясь друг у друга под ногами, перелезая через трупы своих товарищей.
— Мы в ловушке, — выдохнул я. — Их не меньше сотни.
— Да-а, — протянул Леденец. — Дело дрянь.
Он пнул одного из нападавших в пах и, когда тот скрючился, снес ему голову.
Зал уже битком набился повстанцами, а судя по шуму, на улице их было еще больше. Им явно не хотелось упускать такую добычу.
Что ж, мы это предвидели.
Я почувствовал жжение в ноздрях. В воздухе разлился запах — слабый, еле уловимый запашок, почти незаметный в зловонии страха и пота.
— Накройсь! — крикнул я и выхватил из поясной сумки смятую в комок влажную шерстяную тряпку. Воняло от нее похуже, чем от раздавленного скунса. Ребята последовали моему примеру.
Кто-то пронзительно вскрикнул. За ним еще один. Потом вопли слились в один адский хор. Ошалелые, с искаженными агонией лицами, наши противники метались в панике по залу и падали друг на друга, корчась и раздирая ногтями собственные носы и глотки. Я старательно прикрывал лицо тряпкой.
