Ого, подумал я, кажется, он собирается не только утереть Кремеру нос, но и реально подпортить ему репутацию! Дэниел что-то буркнул, и Брейди тоже, но Вулф сделал им обоим знак замолчать.
– Дабы польстить вам, мисс Николс, – сказал он, – хочу отметить, что ваша виновность была отнюдь не очевидна. К окончательному выводу я пришел лишь сегодня утром, после того как мистер Гудвин позвонил мне из Ривердейла, хотя, конечно, еще девять дней назад, когда все вы были здесь, я заметил шестигранные часы мистера Ларри Хаддлстона и заподозрил, что в них могла храниться ваша фотография. Однако сегодняшний спектакль был верхом идиотизма. Вероятно, вчера вы просто оцепенели от ужаса, когда увидели, что мистер Дэниел Хаддлстон выкапывает дерн, и, поняв, какими могут оказаться последствия, решили инсценировать покушение на себя. Вы поняли, к чему я клонил, когда спросил доктора Брейди, почему вы не отдернули щетку сразу, как только почувствовали, что осколок ранит вам руку? И он, как и ожидалось, ответил, что вы попросту не могли этого почувствовать? – (Она молчала.) – В том-то и дело, что вы отдернули щетку, не проведя ею по руке и дюйма, именно потому, что знали: в щетине находится осколок и он вас режет. Знали, так как сами его туда поместили. В противном случае порез оказался бы значительно длиннее, приблизительно в половину руки. Вы видели, как мистер Гудвин манипулировал щеткой. Так ею пользуются все. И уж конечно, никто не перемещает ее всего на дюйм, чтобы тут же остановиться. Но и без этого ваша инсценировка чьей-то попытки убить вас была неправдоподобной. После всего случившегося каждый знал, что, даже обработав рану поддельным йодом, вы наверняка сделаете затем укол антитоксина, чем обречете преступный замысел на полнейшее фиаско. Да и сами вы, инсценируя покушение, были уверены, что доза антитоксина избавит вас от возможной опасности. Вы действительно…
– Прекратите! – произнесла Джанет все тем же голосом.
Я не мог смотреть на нее.
И это было ошибкой. Потому что без всякого предупреждения она вдруг превратилась в молнию. Все произошло так быстро и неожиданно, что, когда она схватила осколок со стола Вулфа, я еще сидел на своем стуле, а когда поднялся, она уже неслась на Ларри, нацелив зажатый в пальцах осколок ему в лицо. Все остальные тоже задвигались, но никто не оказался достаточно быстрым, даже сам Ларри. Наконец Дэниелу удалось обхватить Джанет, прижав ее левую руку к туловищу, а я вцепился в другую ее руку, но на щеке Ларри уже виднелась красная полоска, начинавшаяся под глазом и спускавшаяся до самого подбородка.
Все, кроме Джанет, зашумели, некоторые даже заговорили.
– Замолчите! – рявкнул Вулф. – Арчи, если ты уже закончил дремать…
– Идите к черту! – ответил я. – Не все же такие гении, как вы. – Я чуть сильнее сдавил запястье Джанет. – Брось бяку, детка.
Она уронила осколок на пол и стояла теперь неподвижно, наблюдая. Брейди обследовал щеку Ларри.
– Рана поверхностная, – констатировал он, разворачивая носовой платок. – Вот, приложите.
– Боже! – выпалил Ларри. – Если останется шрам…
– Это ложь, – сказала Джанет. – Ты солгал!
– Что? – Ларри уставился на нее.
– Она имеет в виду, – пояснил Вулф, – что вы солгали, сказав, будто никогда не хотели и не собирались на ней жениться. Я согласен с мисс Николс, что атмосфера здесь и без того была достаточно мерзкой. Вы питали ее страсть, ее надежды. Она обожала вас, одному Богу известно – за что. Когда ваша тетя встала у нее на пути, она нанесла удар. Чтобы взять реванш? Да. Или чтобы сказать тем самым: «Отдай его мне или я тебя уничтожу»? Вероятно. Или чтобы погубить ее, а потом спасти вас из-под обломков? Возможно. Или все вместе, мисс Николс?
Джанет стояла к нему спиной, смотрела на Ларри и не отвечала. Я был начеку.
– Однако, – продолжал Вулф, – ваша тетя обратилась ко мне, и это напугало мисс Николс. Более того, побывав тем же вечером здесь и обнаружив у меня фотографию, которую вы обычно носили в часах, она не только испугалась, но и пришла в ярость. Будучи девушкой очень сентиментальной…
– Бог мой! – вырвалось у Брейди. – Сентиментальной!
