Встреча с Бесс Хаддлстон была не первой.
Года два назад, как-то вечером, она позвонила нам и сказала, что ей надо поговорить с Ниро Вулфом, а когда Вулф взял трубку, кротким голосом попросила его приехать к ней в Ривердейл для деловой встречи. Естественно, он осадил ее. Во-первых, если он и выбирался из дому, то только к старому другу или хорошему повару, а во-вторых, то, что какие-либо мужчина или женщина могли этого не знать, было серьезным уколом его тщеславию.
Не прошло и часа, как она сама появилась в его кабинете – комнате, которую он использовал в качестве офиса в своем старом доме на Западной Тридцать пятой улице, возле набережной, – за чем последовали пренеприятнейшие пятнадцать минут. Я никогда не видел его взбешенным до такой степени. Лично мне предложение показалось заманчивым. Она пообещала ему две тысячи долларов, если он придет на праздник, который она устраивала для миссис Такой-то, и будет сыщиком в игре в убийство. Всего четыре часа работы, ну, может, пять, сидя с пивом, – и две тысячи долларов. Она также предложила пятьсот долларов для меня, если я приду с Вулфом и буду работать на подхвате. Видели бы вы, как он оскорбился! Можно было подумать, что он Наполеон, а она попросила его развернуть войско оловянных солдатиков в детской.
Когда она ушла, я осудил его позицию. В конце концов, она была почти так же знаменита, как он, – самая удачливая в Нью-Йорке устроительница праздников для представителей высшего света. Сочетание талантов таких двух мастеров своего дела, как он и она, оставило бы о себе долгую память, не говоря уже о том, сколько радости принесли бы мне эти пятьсот зеленых. Но Вулф только надулся.
Описанные события имели место два года назад. И вот жарким августовским утром, особенно жарким в силу отсутствия в нашем доме кондиционера, так как Вулф не доверял технике, она позвонила и попросила его безотлагательно приехать к ней в Ривердейл. Вулф подал мне знак отделаться от назойливой клиентки и повесил трубку. Немного позже, когда он удалился в кухню, чтобы проконсультироваться с Фрицем относительно какой-то проблемы, возникшей у них в связи с приготовлением ланча, я отыскал в справочнике номер ее телефона и перезвонил. Уже почти месяц, с тех пор как мы покончили с делом Нойхема, в доме было скучно, как в склепе, так что даже выслеживание мальчонки из прачечной, заподозренного в краже бутылки шипучки, стало бы для меня желанным занятием. Поэтому я перезвонил ей и сказал, что если она обдумывает возможность визита к нам на Тридцать пятую улицу, то я хотел бы напомнить, что Вулф занят наверху своими орхидеями утром с девяти до одиннадцати и с четырех до шести после полудня, но в любое другое время он будет рад ее видеть.
Однако, должен признаться, он не особенно обрадовался, когда в три часа того же дня я ввел ее к нему в кабинет. Он даже не извинился, что не поднялся из своего кресла ее поприветствовать, хотя, надо заметить, ни один здравомыслящий человек после одного взгляда на его габариты и не стал бы ожидать от него подобной попытки.
– А-а, так это вы однажды хотели подкупить меня, чтобы я изображал клоуна? – проворчал он обиженно.
