Эйприл виновато прятала глаза, покусывая нижнюю губу.
- Мы живы, Эйприл, - потряс ее Донателло.
- Неужели ты могла хоть на минуту усомниться в этом? - поинтересовался Рафаэль.
- Да не приставайте вы к ней, - вступился за нее Микеланджело, - каждый из нас испытывает минуты слабости.
На лице Эйприл появилась улыбка, когда Микеланджело протянул ей ее телекамеру.
- Вот, она все сняла без тебя.
- Неужели?!
- Да, это так, - подтвердил Донателло, - когда мы подошли к ней, она еще работала.
С благодарностью, не скрывая большой радости, Эйприл обвела взглядом своих друзей.
- Как здорово, мы снова вместе!
- Но не стоит расслабляться, - голос мудреца прозвучал, как напоминание об опасности.
После тревожных новостей, которые принес орел Зевса, громовержец долго не мог успокоиться. Он метался по дворцу, переходя из зала в зал, чтобы не изливать свой гнев на приближенных.
Его жена Гера была сильно обеспокоена состоянием Зевса и потому хотела отвлечь мужа от гнетущих его мыслей.
- А может, мы снова устроим пир? - несмело спросила она, ожидая любую реакцию.
- Только веселья мне сейчас и не хватало!
- Тебе нужно сменить обстановку, развеяться... - Гера не отважилась продолжить начатую мысль, заметив, что Зевс не сдержится и применит силу.
- Как ты легкомысленна! Меня всегда это удивляет: мне нужно собраться, чтобы принять ответственное решение, а ты советуешь мне всякую чушь, совершенно забывая, что ты должна поддерживать меня в самые трудные минуты, - с укором произнес Зевс.
- Мне удалиться?
- Раз у тебя нет разумных предложений, то лучше оставь меня и не мешай.
Гера была обижена. Таким грубым Зевс не бывал с ней уже давно. Она искоса посмотрела на мужа, скривив при этом губы, а затем поспешно вышла из зала, направляясь в свои покои.
Решение, вдруг возникшее в голове Зевса, было неожиданным и, как показалось громовержцу, единственно правильным, поэтому он перешел к действиям.
В домике мудреца оставаться было опасно, и потому черепашки отправились к монастырю, чтобы обследовать уцелевшие комнаты. Старик складывал свои вещи, Эйприл помогала ему, как вдруг молния Зевса, пробив ветхую крышу, ударила в середину комнаты, от чего возник пожар. А жара и легкий ветерок лишь усилили его.
- Огонь! - запаниковала Эйприл.
- Беги! - крикнул старик.
- Я убегу только с вами!
Еще одна молния ударила совсем рядом с Эйприл. Та вскрикнула, а затем подбежала к мудрецу, чтобы вывести его из горящего дома.
Когда языки пламени охватили весь дом, Эйприл открыла дверь. В этот момент горящие балки стали падать вниз. Одна из них сильно ударила старика по спине, и тот упал, не удержавшись на ногах.
- Только не это! - взмолилась Эйприл.
Девушка вытянула старика на улицу, затем оттащила чуть дальше. Он был совсем слаб, часто дышал и громко стонал от боли.
Он протянул ей бумагу, которую вырвал из тетради и держал в кулаке, с текстом заклинания.
- Скажите же что-нибудь! - бережно положа голову старика на колени, просила Эйприл.
Но жизнь быстро угасала в нем. Его взгляд стал мутным, лицо побледнело, а губы пересохли.
- Не умирайте, пожалуйста!
Очевидно, слова Эйприл дошли до его сознания, он улыбнулся, попытался что-то сказать:
- Я умираю со спокойной совестью, - с трудом расслышала девушка.
- Нет-нет, вы не умрете! Сейчас придут мои друзья черепашки, и они помогут найти доктора, он вылечит вас и все будет хорошо, - говорила Эйприл, сама не веря своим словам.
- Я исполнил в жизни свое предназначение.
Голова мудреца безжизненно склонилась. Эйприл заплакала, прижимая к груди мятый лист бумаги, от которого зависела теперь и ее жизнь, и судьба землян. При виде того, что осталось от домика мудреца, у нее сжалось сердце, но в следующее мгновение она почувствовала прилив сил, способных противостоять злу.
Ужасную картину увидели черепашки, когда вернулись за стариком и Эйприл, подготовив комнату для ночлега.
- Что с ним? - кинулись они к мудрецу, который спокойно лежал на земле.
- Он мертв.
- Но как? Почему?
- Дом загорелся. Ужасно, нелепо, он медлил, потом на него упала тяжелая балка, - отрывисто объясняла Эйприл.
