- Да ладно тебе, Леонардо, - сказал Донателло, как будто ему было невыносимо скучно выслушивать друга.
- Следует не только помнить эти правила, - не унимался тот, - Но и руководствоваться ими в жизни!
- Поспешим, - сказал Микеланджело. - Скоро он скроется за поворотом, и тогда мы его упустим.
И черепашки быстрым шагом двинулись за африканцем.
- Интересно, - протяжно произнес Рафаэль. - Что это за квартал? Никого нет. Похоже, мы и африканец Ли здесь единственные живые существа.
- Да, - согласился Донателло, - и день на исходе. Солнце вот-вот спрячется за высотными домами.
- И тогда нам придется рыскать в полной темноте, - заключил Леонардо.
Африканец тем временем свернул за угол какого-то строения и словно сквозь землю провалился. Черепашки ниндзя тотчас же остановились.
- Странно, - задумчиво произнес Микеланджело. - Растворился он, что ли? Здесь вроде бы и деваться-то некуда.
Черепашки оглядывались по сторонам. Вдруг до них донеслись звуки работающего двигателя. Вскоре стал виден свет фары.
- Это мотоцикл, - тихо-тихо произнес Микеланджело. - Нам лучше спрятаться.
- Но где? - возразил было Рафаэль.
- Давайте попробуем открыть вот ту дверь, - указал Леонардо. - Но, кажется, ею не пользовались уже десятки лет.
Донателло первым подошел к двери вплотную и навалился на нее всей тяжестью своего тела. Та не поддалась.
- Похоже на то, что она вросла в землю, - констатировал он. - Мне кажется, следует распрощаться с этой затеей и пробовать что-нибудь иное.
- Что именно? - пожал плечами Рафаэль.
И все черепашки стали лихорадочно искать укрытие. Они, как мыши, бросились в разные стороны и прятались где только можно. Рафаэль вскочил в пустой мусорный ящик и при этом успел крикнуть бежавшему за ним Леонардо:
- Мы здесь вдвоем не поместимся.
Донателло заметил черную нишу в стене. Втиснулся в нее и замер, как статуя, в надежде, что его не заметят.
Тем временем Леонардо пробежал мимо Донателло и действительно не заметил его. Но он нашел кое-что получше: выбитое вместе с рамой окно. Остановился и осторожно заглянул внутрь.
«Кажется, никого», - про себя сказал он и проскользнул в темноту здания.
Один Микеланджело никуда не убегал. Он остался на месте, быстро снял с себя плащ и шляпу, бросил их под стенку, а сам лег на них панцирем вверх.
«Так меня не распознают даже настоящие ищейки, - решил он про себя. - Мой панцирь точь-в-точь повторяет рисунок кирпичной кладки. Даже еще правдоподобнее».
И действительно, мотоциклисты - их было двое, его не заметили. Как не заметили и Рафаэля, и Донателло, который так энергично обживал свою нишу, что, казалось, вдавил кирпичи в стену. Но... о, ужас! Они остановились как раз напротив выбитого окна, которое соблазнило Леонардо. Один из них, тот, что сидел сзади, слез и подошел к самому окну.
- Фью-у! - свистнул он.
Никто не ответил. Тогда он повернулся в другую сторону.
- Фью-у! - повторился свист. Теперь он был гораздо громче.
- Фью-у-у! - послышалось в ответ.
- Он здесь, - обернулся мотоциклист.
Второй ничего не ответил - просто погасил фару и заглушил двигатель.
В следующий момент Леонардо похолодел: из глубины строения на него надвигался человеческий силуэт. Леонардо, конечно же, сразу сообразил, кто это мог быть. Да, это был тот самый африканец, которого они видели в канализационном тоннеле, потом у магазина одежды, а потом еще так старательно преследовали на такси, но в последние минуты потеряли из виду.
Леонардо лихорадочно соображал, что ему делать. Двое неизвестных стояли почти рядом, к тому же заглушили мотоцикл, и малейшее движение могло вызвать шорох, настоящий шум, который нельзя будет не услышать. И все-таки он решился перевернуться на живот, панцирем вверх. Старался изо всех сил, даже дыхание задержал и...
Ему несказанно повезло. В тот самый момент, когда он шлепнулся на все четыре, африканец споткнулся обо что-то и наделал еще большего шуму.
«Фу, пронесло», - облегченно подумал Леонардо. В ту же минуту чья-то нога грузно опустилась прямо на его панцирь, потом - вторая. Леонардо догадался, что это был африканец. Он лежал и боялся чихнуть, хотя пыль так забила его ноздри, что дыхание стало переходить в сопение.
