Слез не было. Гримаса боли не исказила его лицо. И только грудь юноши поднималась и опадала — вдох и выдох, вверх и вниз, — пока пальцы и кисти рук не стало пощипывать. Мир начал вращаться.
Придя в себя, он задышал медленнее, и вскоре пощипывание прошло. Он чувствовал гнетущую пустоту. Он был Буревестником, чудовищем…
Ветер упрямо продирался сквозь листву деревьев, раскачивая озаренные холодным светом звезд кроны.
Нико встал и побрел к ближайшему ручью. Теперь в его глазах все живое лучилось нежным голубым светом Праязыка. Он даже разглядел свечение нескольких крохотных рыбешек, плавающих в черной воде.
Он сотворил сеть из простеньких фраз на магнусе и с ее помощью выудил одну рыбку. Хмурясь, Нико притянул к себе серебристые чары с уловом и вытряхнул рыбешку в раскрытую ладонь.
Несчастное создание забилось на ладони. Нико чувствовал, как пратекст рыбешки меняется каждый раз, когда холодные чешуйки касаются его кожи. Чувствовал, как сила его чарословия ускоряет перемены. За считаные секунды на жабрах раздулась блестящая черная опухоль.
— Это правда, — пробормотал Нико, и глаза у него наполнились слезами.
Он добил рыбку быстрым пробивным заклинанием и долго смотрел, как угасает ее голубой свет… Наконец чарослов выронил рыбешку и зарылся лицом в ладони.
Он представил себе изумруд — маленький, темный, мастерски ограненный камень. Застывшую слезинку. Он попробовал вновь ощутить былой страх, гнев и ненависть к себе… и ничего не почувствовал. Тогда он представил свои эмоции в виде потоков света и направил их в центр изумруда. Камень засиял. А Нико отдавал все больше и больше света, пока сияние не проникло внутрь его тела.
Надо лишь вернуть изумруд — и больше не придется бояться. Не придется себя жалеть и ненавидеть… Надо лишь вернуть изумруд — и он больше не будет монстром.
Через пять-шесть миль к западу от Звездной академии лесистые холмы становились все более пологими, постепенно сменяясь обширной поросшей дубами саванной. На границе между предгорьями и равниной протянулась с юга на север — от Дара до города Дождя — пыльная лента Западного пути.
К тому времени как отряд Нико поднялся из леса на дорогу, взошли все три луны, залив саванну молочно-голубым сиянием. С Каталогом, прижатым к груди, Нико окинул взглядом фермы и дубовые рощи неподалеку. Несколько дубов высохло, превратившись в жесткие скелеты.
Если не замечать распаханных под фермы участков, казалось, что от края дороги до самого горизонта раскинулся толстый — по пояс высотой — ковер степной травы. Волнуясь под порывами ветра, степь походила на бескрайний океан.
Дейдре оседлала единственную лошадь и поскакала вперед, на разведку. Трое мужчин шагали плотной группой, плечом к плечу; лица раскраснелись на холодном ветру, резкие порывы взлохматили длинные волосы Нико. Азура сидела, нахохлившись, и то и дело жалостливо клекотала.
Шрам чарослова начал гореть. Шеннон окутал рубцы особыми, искажающими сигнал чарами на нуминусе. И все равно Нико видел, как строки Праязыка разлетаются от него во всех направлениях. Да, сигнал был рассеян — точного места, где находился Нико, Фелрусу не определить. Однако теперь монстр знал, что жертва в пути.
От этой мысли сердце застучало быстрее. Нико закрыл глаза и, сосредоточившись на возврате изумруда (и превращении из Буревестника в Альциона), молча дождался, пока к нему не вернулась былая холодная решимость. Примерно тогда же Шеннон остановился и его вырвало серебристыми закорючками.
Когда они снова отправились в путь, Шеннон показал ученику, как с помощью нескольких фраз на общем языке привязать к себе Каталог, чтобы тот медленно кружил у пояса.
— Так принято у волшебников, — с серьезным видом пояснил старый лингвист. — Перед боем мы «подвешиваем гримуары».
Миг спустя Дейдре вернулась с хорошими новостями: в Сером перевале, похоже, не было волшебников. Расспросив городского стражника, она выяснила, что вскоре после заката все черные мантии умчались в Звездную крепость.
Спустя четверть часа за поворотом показался захолустный городишко. Несколько одноэтажных круглых домиков в лорнском стиле сгрудились вокруг двух таверн, кузницы, чеканной мастерской и небольшой площади. В центре селения пересекались Западный путь и тропа, ведущая к Звездной академии. Жили здесь в основном крестьяне да лавочники, у которых отоваривались волшебники.
