– Тебе не нравится, когда я царапаю тебя?
В его темных глазах полыхнул жар, и она поняла, что из этой словесной схватки вышла победителем.
– Один раз, в виде исключения.
Ей хотелось узнать, влекло ли его когда-нибудь с такой силой к другой женщине, но подобными вопросами она выдаст свою неопытность. А она стремилась скрыть от него свое незнание.
К такому защитному механизму Эль прибегала ежедневно. Она терпеть не могла просить о помощи и безумно боялась показаться невежественной.
Ее отец был тяжелым человеком, и у нее с детства сложилось впечатление, что она не оправдывает его ожиданий. Отец ни в коем случае не должен узнать, что она стоит на грани краха.
И если она собиралась вечно скрывать свои трудности от отца, в еще большей степени то же самое относилось к Аполло.
Значит, она не имеет права задавать вопросы. Придется ей потерпеть. У их отношений с Аполло все равно нет будущего. Она с радостью от него избавится!
А если при мысли о недолгом романе у нее слегка кружится голова, то это нормально. В том, что касается секса, люди вообще ведут себя странно.
Все оставшееся время полета она потратила, размышляя о самоограничении. Время от времени она засыпала, а Аполло продолжал работать. Всякий раз, когда она открывала глаза и смотрела на него, заставала его в том же положении: взгляд сосредоточен на экране ноутбука или на распечатке отчета.
Он очень сильно изменился за последние несколько лет. Черты его лица стали более четкими, словно каждый прожитый год оставил на нем свой след. Судя по всему, ему жилось нелегко.
Кроме того, подростком он никогда не носил костюмы. Тогда и волосы его были длиннее.
Ей хотелось снова увидеть того мальчика. Того, к которому она… Ну да, к которому она испытывала такие разные чувства.
Ее ресницы вновь с трепетом сомкнулись, а когда она снова открыла глаза, они уже приземлились в Греции. Ей очень понравилось, как они проходили таможенный и паспортный контроль: служащие сами приходили к ним и извинялись за малейшее промедление. Затем их сопроводили к лимузину, их чемоданы погрузили в багажник, и они выехали на шоссе прямо со взлетно-посадочной полосы.
Ей показалось, что Афины очень разрослись во все стороны.
Центр города был совершенно не похож на джунгли из стекла и металла, какие представлял собой Манхэттен. Древние постройки соседствовали с современными, повсюду можно было видеть памятники архитектуры прошедших эпох, которые представляли собой замысловатые строения из камня, массивные колонны и рыночные площади, раскиданные по всему городу.
– Куда мы едем?
– На мою загородную виллу.
– Я даже не сомневалась, – ответила она. – Но ты вроде говорил, что мы поедем в твою штаб-квартиру?
– Поедем, но не сейчас. Поскольку у нас появились новые цели, пришлось внести кое-какие поправки.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она, отрывая взгляд от пейзажей за окном и поворачиваясь к нему.
– Попробуй угадать! Не думаю, что это сложная задачка – во всяком случае, для тебя.
Они выехали из города, оставляя позади крутые, густо застроенные холмы. И наконец подъехали к возвышавшемуся над морем холму. На нем, за коваными железными воротами, скрывался белый каменный дом, который производил даже более шикарное впечатление, чем особняк семейства Сент-Джеймс в пригороде Нью-Йорка.
– Здесь сейчас твоя главная резиденция?
Он пожал плечами:
– У меня их много… Не забывай, что Греция – моя родина.
– Я не забываю. Здесь ты появился на свет. Но уехал отсюда в восьмилетнем возрасте.
Он смерил ее удивленным взглядом:
– Ты что же, читала мои пиратские биографии?
– Нет, – ответила Эль. – Просто старалась слушать, о чем ты, бывало, рассказывал за ужином.
В его глазах промелькнуло нечто, чему она не сумела дать название.
– Не думал, что ты хранишь в памяти такие воспоминания!
– Знай своего врага, и все в этом роде.
– Ну-ну.
Лимузин подъехал ко входу, и водитель остановился. Эль распахнула дверцу со своей стороны, вышла и стала разглядывать дом. Ей показалось, что он выглядит словно нагромождение кубов разных размеров, снабженных со всех сторон огромными окнами. Из окон открывался вид на холмы и на море.
