– Десять секунд.
Но чемпион не торопился, давая возможность противнику сдаться. Тот, не переставая выть, демонстративно сплюнул. Громогласно отсчитывались секунды. Яростно скандировала толпа, требуя крови. Леджер не сводил взгляда с импульсных кастетов врага. Они были на взводе, но еще не утратили мощи. Леджер закружил, готовясь к финальному удару, поймал момент, и тут… его кастет не сработал. Отступать было нельзя – прогремит гонг и прощай рекорды. Леджер все приближался, рассчитывая вырубить баливца просто ударом кулака и надеясь на ловкость в случае встречной атаки. Он увидел, как Эдвандсон оскалился, зарычал, и в унисон с рыком затрещали, прожигая до кости, его кастеты. Леджер приготовился обойти атаку, но тут понял, что его слайдеры тоже почему-то не реагируют на команды.
Алисия Найтвиш закрыла глаза руками. Она еще слышала, как из динамиков доносилось «Две поломки одновременно?!» – «Боже!!!» – «Кто-нибудь, вызовите скорую!!!»
– Выключить запись, – прошептала она, оставшись в пустой комнате. Она сидела так долго, закручивая пальцами кончики волос, иногда вдруг начиная гневно сопеть, потом скорбно вздыхая и снова углубляясь в мысли. Очнулась от размышлений она только тогда, когда за окном начало светать. Алисия вздрогнула, посмотрела в зеркало и прошла в соседнюю комнату, где спал ее муж – Аллен Найтвиш.
Она аккуратно присела на уголок кровати, и Аллен сразу проснулся, потянулся, пробормотал: «Милая!»
– Ал, нам нужно поговорить, – сказала она.
Он принялся тереть глаза, зная, что «Алом» она его зовет только в состоянии глубокого недовольства. Выяснять отношения поутру Аллену не хотелось.
– С добрым утром! – сказал он, сделав вид, что не заметил.
Он сел, мягко обнял жену и, зарывшись носом в ее длинные волосы, провел щекой. Алисия сидела безвольно, не сопротивлялась.
– Я посмотрела запись поединка, – сказала она бесцветным голосом.
Аллен что-то невнятно проворчал. Он с хрустом потянулся, сел рядом с женой и легко пересадил ее себе на колени.
– Хорошо. Что ты хотела обсудить?
– Я хотела сказать… – она смотрела в пол, – то, что ты делаешь… это неправильно, Ал.
– Я просто пытаюсь не допустить беспорядков, милая, – он гладил по волосам, осторожно поворачивая к себе ее лицо, чтобы смотреть в глаза. – Ты же сама видела. Эти баливцы перешли черту. Смерть Леджера стала последней каплей.
– Нельзя вводить санкции против целой планеты из-за одного человека! – она высвободилась и принялась расхаживать по комнате.
– Я понимаю, но люди требуют…
– Ты хотел сказать «ламаряне требуют»?
– Естественно, ламаряне. В конце концов, это моя работа – представлять в Совете мнение ламарян.
– Даже когда их мнение неверное?
– Милая, – Аллен встал и попытался ее поймать. – Они всего лишь требуют справедливости!
– Справедливости?! – Алисия резко развернулась, упершись в мужа ногтем. – Вы добились полного прекращения торговли с Баливом! Им не поступает даже медикаментов! Баливских туристов не пускают на родную планету! По надуманному делу сидит в тюрьме наследный баливский принц! Это, по-твоему, называется «справедливостью»?!
– Ну, принц возможно, и виноват. Суд еще не закончился.
– Чего ты мне мозги пудришь?! – Алисия пошла на мужа, толкая его. – Мы все отлично знаем, почему Фредерик за решеткой! Потому что ламаряне хотят отомстить!
– Почему ты все это мне говоришь? У Балива есть свой представитель в Совете. Пускай он и занимается их интересами. В мои обязанности входит только представление ламарян.
Алисия остановилась.
– Ты врешь, – сказала она тихо. – Вот смотришь мне в глаза и врешь. Прямо в лицо.
– Ну почему? Совет представляет интересы всех планет! Он для этого и создавался!
Очнулся Аллен уже на полу. Щека болела, а сверху стояла разъяренная жена. В ярости она умела бить пощечины так, что мало не покажется.
– Не смей мне врать!!! – кричала Алисия. – Не смей рассказывать мне, зачем создавался Совет!!! Все знают, что организация прогнила! Все знают, что Совет представляет только ламарянские интересы! Совет делает все, что скажешь ему ты!!! Как ты смеешь мне врать?!
– Милая… но… но… – Аллен отползал назад. – Это не я его таким сделал!
