В такие моменты ей казалось, что фантом накрывает ее с головой, темным тягучим и мокрым туманом. Аллен возвращался домой, находя жену забившейся в угол комнаты и дрожащую от ужаса. Он выключал голограмму, и только тогда к ней возвращалась способность двигаться, будто бы отступала жуткая каменная рука фантома, давящая ей на плечи.
Прилетели. Алисия быстро прошла коридорами центрального административного корпуса Эхо, не обращая внимания на удивленные взгляды студентов и преподавателей. Перед ней раскрывались стены, коридоры вдруг оказывались лифтами, комнаты – капсулами. Уровень доступа у девушки был совершенно полный. Казалось, даже если бы в Эхо зашел Странник, кое-где ему пришлось бы спрашивать у нее ключ. В конце концов Алисия была паладином высшего класса, она прошла полный курс целистической политики и экономики и могла с уверенностью рассчитывать стать одним из столпов в будущем, так что посвященные сами будут записывать себе ее память и годами сидеть в кельях, медитируя в глубинах ее жизни в поисках мудрости.
Замысловатые переходы привели Алисию в простое уютное помещение, стены которого были уставлены книжными шкафами. По углам стояли мягкие старинные кресла. Приятный, чуть желтоватый свет затененных настольных ламп дополнял картину, будто бы девушка пришла в лавку старьевщика странным образом объединенную с читальным залом библиотеки и мастерской. Внешний вид был обманчив – Алисия хорошо знала это помещение. В нем хранился центральный компьютер Эхо. Говорили, что этот компьютер был объединением десятков биороботов, выделенных из крови Странника, и не было никаких причин не верить этим слухам. Его называли Главной Аркой Эхо. К удивлению девушки, внутри ее ждал всего один человек.
– Учитель, – сказала она.
– Наши арки соприкоснулись, – произнес он ритуальное приветствие.
– Но… я думала, что соберутся все.
– Собрались все, – Учитель мягко улыбнулся, и Алисия поняла, у него в голове записаны копии их личностей.
Последний раз она говорила с Учителем очень и очень давно, и поэтому сейчас она особо отчетливо и болезненно ощутила, какая между ними пропасть. Казалось бы, она уже достигла любых вообразимых высот, однако это непонятное существо все так же, как и в детстве, оставалось где-то далеко наверху, не приблизившись ни на сантиметр.
Алисия знала, что она хотела сказать: что нужно спасти Целистику, что бездействие будет непоправимой ошибкой, что ситуация зашла слишком далеко.
Но она смотрела в глаза Учителю и видела, что он понимает ее мысли. И она знала, что он ответит. Он ответит, что инфостанция не предназначена для контроля над планетами. Что эта организация создавалась не для того, чтобы разнимать воюющие стороны и утихомиривать агрессоров. Инфостанция создавалась как источник знаний. Как свет, одинаково греющий как героев, так и злодеев. Свет, которым одни люди будут заряжать пушки, а другие – спасать жизни. Не в их власти решать, как распорядиться знаниями. У Алисии были и другие аргументы, но во взгляде Учителя она читала и ответы на них тоже. Она так и смотрела в его глаза, не в силах выговорить ни слова.
Тогда Учитель прошел к выходу, давая понять, чтобы девушка следовала за ним. Почему-то вдруг оказалось, что они идут по коридору между классами. Шел урок, в коридорах гулко раздавались отзвуки их шагов, а за прозрачными стенами, будто странные животные в аквариумах, сидели ученики. Изнутри на стены классов проецировались учебные материалы, так что Алисию никто не видел. Она чувствовала себя совершенно одинокой в этом бесконечном переплетении клеток, понимая, почему Учитель привел ее сюда.
Таким образом он спрашивал, готова ли она привести войну в эти классы? Готова ли она поставить всю организацию посреди глобального конфликта?
И тут Алисия поняла, что за этими (в общем-то риторическими) вопросами скрывается нечто большее.
– Учитель, вы… – она прикусила губу, оттягивая конец фразы, – …вы ведь не будете меня останавливать, какое бы решение я не приняла? Вы и не можете меня остановить, так?
– Решение уже принято, – он оставался непроницаем. – Ты лишь должна осознать его сама.
