Однако Эль-мерзебан ошибается, надеясь на победу. Он рассчитывает, что неполные пять тысяч русичей и викингов не смогут на равных противостоять его тридцатитысячному войску и станут либо только обороняться, не подпуская противника к стенам Бердаа, либо после непродолжительного боя уйдут под их защиту, уступив долину и дорогу к Куре врагу? Может, так оно и случилось, если бы Олег не знал истинную цену разношёрстному воинству Мохаммеда и того сложного положения, в котором Эль-мерзебан сейчас находился.
Ему была известна тайна Эль-мерзебана, которую тот тщательно пытался от него скрыть. По-видимому, Хусейн вплотную приблизился к границам Аррана, потому что несколько дней назад Мохаммед был вынужден отправить ему навстречу первый отряд дейлемитов в четыре тысячи копий. Не желая, чтобы об этом узнал Олег, Эль-мерзебан приказал отряду выступить в путь ночью, предварительно прикрыв дорогу, по которой тому предстояло идти к Араксу, засадами и дозорами. Однако лазутчикам атамана Глеба и местным христианам, ненавидящим мусульманское воинство Мохаммеда, особенно занимавшихся грабежами и насилием борцов за веру, тут же стало известно об этом. Несколько отчаянных лазутчиков двое суток скрытно сопровождали отряд ушедших дейлемитов, дабы убедиться, что в действиях противника не кроется какого-либо хитрого подвоха.
Поэтому, если в долину Бердаа Эль-мерзебан явился с десятью тысячами дейлемитов, сейчас их у него осталось шесть тысяч. Только их Олег считал силой, способной решительным образом повлиять на исход начавшегося сражения, однако дейлемиты были крайне нужны Мохаммеду и в войне с Хусейном, более опасным для него врагом, нежели малочисленные остатки пришельцев с Руси. Поэтому Олег, не обращая внимания на многократный численный перевес противника, намерен не защищаться, а смело нападать на него и, как в предыдущих битвах, разгромить и обратить в бегство.
Рядом захрапел чей-то конь, и, повернув голову, Олег увидел подскакавшую Роксану. Она была в полном облачении русского дружинника, левое плечо прикрывал небольшой круглый щит для конного боя, поперёк седла лежало копьё.
— Главный воевода, ты всё-таки решил начать сражение? — тревожно спросила витязиня.
— Да, сотник.
— Зачем? Мохаммед уже начал переброску дейлемитов к Араксу, через три-четыре дня он будет вынужден уйти туда с оставшимся в долине войском. Для чего бесцельно класть в битве и без того немногих уцелевших дружинников?
— Если я откажусь от сражения в долине, нам придётся защищаться в городе. Длина его стен такова, что при нашей малочисленности и при наличии неприятельских лазутчиков среди жителей Эль-мерзебан без труда сможет обнаружить в нашей обороне слабое место и, используя его, ворваться в Бердаа. А похозяйничав в нём и в долине пару-тройку дней и уйдя затем к Араксу, Мохаммед оставит нам после себя разрушенный, сожжённый город и пустыню вокруг него, отчего мы будем обречены на лишения и голод. Я вынужден принять его вызов и сразиться в долине.
— Понимаю это, понимаю, но... — Роксана страдальчески скривила лицо, наклонилась в седле к Олегу, положила ему на плечо руку. — Олег, — доверительно сказала она, обращаясь к собеседнику уже не как к главному воеводе, а как к бывшему другу детства и нынешнему хорошему товарищу, — мне дважды снился плохой сон. Будто мы сражаемся в этой долине, нас с тобой окружают конные дейлемиты и хвостатое копьё пронзает тебе горло. Два раза подряд один и тот же сон! Это грозное предупреждение богов, Олег.
Главный воевода улыбнулся.
— Твои сны запоздали, Роксанушка. Хвостатое копьё уже поразило меня в прошлом бою. Но не в горло, а в плечо. Так что не волнуйся, всё будет хорошо и со мной, и с нашим войском, которое опять выгонит недруга из долины в горы.
— Сама гоню от себя чёрные мысли, но смутно отчего-то на душе, — призналась витязиня. — Да и ты с вечера сам не свой, и сейчас, вижу, чем-то встревожен и даже осунулся лицом. Дозволь мне со своей сотней быть в сражении подле тебя и в случае нужды оборонить от любой напасти.
— Добро, Роксанушка. Сотня гридней-телохранителей в каждом бою и так всегда при мне, но пусть сегодня их будет две. Тем более с таким сотником, как ты. Не возражаешь, воевода? — шутливо обратился Олег к находившемуся рядом с ним Свенельду.
