Первыми бросились, как обычно, наутёк не выдержавшие напора русской конницы кызылбаши, за ними начали пятиться пешие дейлемиты, последними стали медленно отступать неприятельские всадники. Почувствовав перелом в сражении, русичи и викинги усилили нажим — и отступление неприятеля превратилось в бегство! Пешие кызылбаши и дейлемиты, вражеские всадники — все устремились в направлении Лисьей щели, за которой находились главные силы Эль-мерзебана. За ними по пятам мчалась преследующая противника русская конница, за ней, насколько позволяли жара, тяжёлые доспехи и высокая трава, двигалась пехота викингов, подавляя последние редкие попытки дейлемитов сопротивляться.
Основная часть беглецов минула Лисью щель, часть из них стала искать спасения в густом колючем кустарнике на краю долины, другие продолжали держать направление к пригорку, на котором был хорошо виден Эль-мерзебан со свитой. Мимо Лисьей щели промчались оба отряда русской конницы во главе с воеводой Микулой, за ней проскакала полутысяча Рогдая, неторопливо прошагали в клубах пыли ряды викингов. Сейчас всадники Микулы разомкнутся широким полукругом и отсекут беглецов от остальной части долины, оставив им единственный путь — к своим не участвовавшим в сражении войскам, а конница Рогдая с викингами продолжит преследование и уничтожение разбитого противника, не позволяя ему остановиться и прийти в себя. Сегодняшнее сражение началось, как предыдущее, и так же завершилось, точнее, скоро завершится отступлением Эль-мерзебана в горы.
Отчего же он медлит? Ведь ещё немного — и вся масса беглецов с разбега столкнётся с его воинами, которых он держит в запасе, сомнёт их и, перемешав боевой порядок, увлечёт с собой. И тогда к потерям от мечей и копий преследователей прибавятся десятки раздавленных и изувеченных в давке людей. Обычно Мохаммед не доводил дело до этого и уводил остатки войск в горы прежде, чем беглецы успевали их достичь. Или в результате сегодняшнего поражения у него помутился разум?
Но что это? Из Лисьей щели, оставшейся за спиной беглецов и их преследователей, вынесся ряд конных дейлемитов, за ним второй, третий. Очутившиеся в долине вражеские всадники проскакали вперёд сотни три шагов и остановились, развернувшись лицом к русичам и викингам, а из Лисьей щели ряд за рядом появлялись всё новые дейлемиты. Вот их в долине три сотни, четыре, пять, вот уже не меньше тысячи. Откуда они? Каким образом оказались в Лисьей щели? Почему Олег о них ничего не знал? Но ответ на эти вопросы придётся искать позже, а сейчас нужно срочно закупорить выход из Лисьей щели, которая, словно бездонная чаша, продолжала изрыгать из себя в долину нескончаемый поток вражеских воинов. Их уже столько, что Микуле с Рогдаем и ярлу Эрику впору подумать не о преследовании разбитого неприятеля, а о складывавшемся в собственном тылу угрожающем положении.
Но, прежде чем Микула с Рогдаем соберут для атаки рассыпавшихся по долине своих всадников, а ярл Эрик остановит и развернёт в обратную сторону викингов, вражеская конница не только отрежет их от стен Бердаа, но, сгруппировавшись, нанесёт по ним удар. И тогда русичи и викинги окажутся между двух огней — атакующей их невесть откуда взявшейся вражеской конницей и свежей резервной пехотой Эль-мерзебана. Этого допустить никак нельзя!
— Воевода, бери сотню моих гридней-телохранителей и атакуй ворогов, что собираются напасть на Микулу с Рогдаем, — приказал Олег Свенельду. — Не дай им принять боевой порядок, посей между ними сумятицу. А я с тобой, — повернулся он к Роксане, — ударю по выходу из Лисьей щели. Надобно хоть на время заткнуть эту дыру. Вперёд, воевода! За мной, сотник!
Две свежие конные сотни, помчавшиеся в безрассудную атаку на изготовившуюся к наступлению лавину конных дейлемитов, были тотчас замечены противником. Больше того, он смог определить, кто командует этими смельчаками, потому что навстречу дружинникам Роксаны поскакали не меньше четырёх сотен дейлемитов, а против гридней Свенельда — сотня. Воевода на миг замедлил бег своего скакуна: не стоит ли ему изменить направление удара своих воинов? Даже одержав верх над приблизившимися к нему врагами, он с остатками своей сотни будет бессилен расстроить боевой порядок многотысячного отряда дейлемитов, в то время как помощь Олегу и Роксане крайне необходима и принесёт больше пользы. Необходима? Но разве не заявил он недавно атаману Глебу, что только упрямство главного воеводы вынуждает остатки русско-варяжского войска оставаться в Бердаа, а не возвратиться домой? Разве он не мечтал занять место Олега и просил помочь ему в этом богов? Возможно, сейчас не Олег скачет на щетину хвостатых копий, а Небо, внявшее просьбе Свенельда, влечёт его навстречу смерти? Зачем вмешиваться в чужую судьбу? Она в руках бога воинов-русичей Перуна, и только от него зависит, уцелеть или погибнуть Олегу в сегодняшнем сражении.
