Хозрой, позабыв о вине, весь превратился в слух: это на самом деле было интересно. Такие решения чиновники даже самого высокого ранга не принимали самостоятельно и обычно выражали своими устами волю кагана.
— Конечно, удар русов по халифату, врагу Хазарии на Кавказе и Хвалынском море, ей на пользу. Например, это может вызвать уменьшение числа воинов дербентской крепости и способствовать нашему захвату Дербента. Однако все мыслимые и немыслимые выгоды от войны Киева и Багдада превращаются в ничто, если на Кавказе и побережье Хвалынского моря утвердятся Русь и прячущаяся за её спиной Византия, которая после смерти или гибели Игоря может превратиться в официальную союзницу Руси. Ведь христианка Ольга сможет остаться у власти только с помощью Византии, и она будет вынуждена связать с защитницей-империей собственную жизнь и судьбу Руси. Тогда страшные походы, доселе предпринимаемые князьями Аскольдом, Диром[51], Олегом, Игорем против Византии, обрушатся на Хазарию, причём с двух сторон — по морю с юга и через Дикую степь с запада. Хватит ли у каганата сил устоять перед ними, учитывая, что борьба с нашествиями азиатских кочевников требует от него полного напряжения сил? А насколько возрастёт эта угроза, если великой княгине удастся навязать христианскую веру всей Руси или хотя бы киевской знати, своим военачальникам и дружине! Поэтому Хазарии лучше остаться без Дербента, чем получить его вместе с русской опасностью, с постоянной угрозой каганату с юга.
Собеседник возвратился к столу, тряхнул за ручку кувшин, проверяя, осталось ли в нём содержимое. Не садясь в кресло, допил свой кубок, встал напротив Хозроя.
— Отныне ты знаешь, что намерена предпринять Хазария в связи с появлением на Хвалынском море русов, и конечно же догадываешься, зачем мне понадобился. Так ведь?
— Так, великий и мудрый.
Собеседник был явно не удовлетворён кратким ответом Хозроя. Его глазки испытующе уставились в лицо подчинённого.
— Зачем же?
— Мне необходимо, используя своё знакомство с воеводой Свенельдом и ярлом Эриком, очутиться среди русских войск и сделать всё, чтобы сегодняшний их поход завершился столь же плачевно, как предыдущий князя Игоря.
— Ты представляешь своё задание правильно, но слишком в общих чертах. Да, в конечном счёте поход русов должен закончиться неудачей. Однако прежде, чем потерпеть окончательное поражение, они должны настолько ослабить Багдад на Кавказе, чтобы тому пришлось долго зализывать полученные раны и не помышлять ни о каких военных действиях против Хазарии. Ты должен вначале помочь русам разгромить войска халифата и захватить Бердаа. Затем надо втянуть ту и другую сторону в кровопролитную борьбу за крепость, которая ослабит их. Если война в Арране будет идти с переменным успехом — пусть она длится хоть до скончания веков, но если перевес в ней станет клониться в пользу русов, тебе надобно способствовать их поражению. Оно должно быть настолько сокрушительным, чтобы навсегда отбить у Руси желание вмешиваться в дела на Кавказе и Хвалынском море.
— Я исполню твою волю, великий и мудрый. Обещаю, что сражения русов и воинов халифа на землях Аррана обойдутся им в реки крови, а когда русы потерпят поражение и пожелают возвратиться домой, пределов родной земли не достигнет ни один из них.
— Не слишком ли ты самоуверен? — подозрительно посмотрел на Хозроя собеседник. — Или в твоей голове уже созрел план, как заставить русов и воинов Багдада сражаться во благо Хазарии и как уничтожить уцелевших русов? Если да, я хотел бы услышать его.
— Великий и мудрый, у меня пока не может быть плана, поскольку я не знаю точного числа русов и воинов халифа, что будут противостоять им в Бердаа и Арране. Мне неизвестно, как воеводы Олег и Свенельд думают захватить Бердаа и последующие действия их войска. Однако я знаю главное — как не допустить возвращения на родину остатков русов.
— Как ты думаешь это сделать?
— После поражения русов натравлю на них всех, кто только может стать их врагом. Для этого распущу слух, что они захватили в Бердаа огромную добычу и направляются с ней домой. Это привлечёт к ладьям русов всех каспийских морских разбойников, и путь от устья Куры до земель аланов и лазгов им придётся провести в непрерывных боях. Когда же уцелевшие счастливчики сойдут на берег, они не обретут на нём ожидаемого спасения — их бывшие союзники, в чьих пределах они окажутся, не довольствуясь своей частью добычи, захотят стать её единственными хозяевами и довершат на суше то, что начали разбойники на море.
