Рука собеседника, которой он начал клонить горлышко кувшина в сторону своего кубка, замерла, в его глазах зажёгся интерес.
— Киевский князь собирается создать на Хвалынском море собственный Дербент? — спросил он. — Чем его может не устраивать уже существующий, стань он его владыкой?
— Тем, мудрейший, что, окажись под властью Киева, Дербент не перестанет быть самым лакомым куском побережья, которым мечтает владеть каждый. Разве смирится с его потерей Багдад? Нет, он будет стремиться вернуть его при малейшей возможности. А разве устроит Хазарию, что Дербент вместо арабского станет русским? Тоже нет, и она будет пытаться овладеть им так же, как прежде. И русы вряд ли устоят против двух могущественных врагов. Однако дело даже не в этом. Постоянная борьба за Дербент превратит его из ключевого торгового города в обычную приморскую крепость, и караваны, что сейчас следуют по кавказскому берегу через него, переместятся на азиатскую сторону моря, а часть купцов вообще предпочтёт вьючным караванам путь по морю в обход Дербента. В таком случае какой смысл в его захвате? Я не считаю киевского князя настолько глупым, чтобы он не понимал этого. Создав же собственный Дербент, он отберёт у халифата изрядную часть его доходов от торговли на Кавказе и Хвалынском море и с лихвой окупит затеянный поход.
— Вижу, мы оба пришли к выводу, что целью похода князя Игоря не может быть Дербент, — довольным тоном сказал собеседник, наливая вино в кубок. — Но если он собирается надёжно и надолго закрепиться на Кавказе и господствовать на Хвалынском море, какой город или крепость могли бы устроить его наилучшим образом? У тебя есть на этот счёт какие-либо соображения?
— Мне кажется, таким городом может быть только Бердаа, столица Аррана, — ответил Хозрой так спокойно, словно высказанное предположение было не догадкой, а само собой разумеющимся фактом.
В лице собеседника ничего не изменилось, но его рука, наливавшая вино, вздрогнула, и несколько капель жидкости пролилось на белоснежную скатерть. У Хозроя внутри всё возликовало — одной-единственной фразой он поверг высокопоставленного собеседника в искреннее изумление, показав ему силу своего ума и сообразительность. Когда было необходимо, он не считал унизительным для себя прикидываться глупее, чем являлся на самом деле, но всегда наступал момент, когда требовалось показать, кто ты есть в действительности и на что способен.
Причём сделать это следовало осторожно и словно ненароком, по ходу дела или разговора, чтобы важный собеседник не подумал, что ты кичишься своим умом и считаешь себя равным ему. Сейчас Хозрой так и поступил: своим ответом потряс вельможу, по-видимому уверенного, что догадка относительно Бердаа, истинной цели похода русов на Кавказ, могла посетить только его умнейшую голову.
— Бердаа? Почему он? — Собеседник справился с волнением, и вино, как прежде, потекло в кубок тонкой, ровной струйкой. — Разве на Кавказе или Хвалынском побережье нет других городов?
— Есть, великий и мудрый, — тем же тоном ответил Хозрой, — но для киевского князя Бердаа подходит лучше всего. Русам нужна крепость, способная вместить много воинов с большим запасом пищи и оружия. А её окрестности, когда нет боевых действий, должны прокормить многочисленное войско, лишённое подвоза запасов из других мест. Столица Аррана — именно такая крепость. Ты знаешь, мудрейший, что долина вокруг неё славится плодородием и в состоянии дать пищу значительному войску. Русам необходима и река, чтобы соединить их крепость-оплот на Кавказе с морем, а рядом с Бердаа протекает Кура. Вместе с русами в походе участвуют викинги, и аланы, и лазги. Если славяне пришли на Кавказ по приказу своего великого князя, пекущегося о державных интересах, то союзников привела сюда обещанная добыча. Я неплохо знаю ярла Эрика и предводителей аланов и лазгов. Это не те люди, что верят кому-то на слово, и, если они встали под знамя киевского князя, значит, получение богатой добычи не вызывает у них сомнений. А разве есть на Кавказе или на Хвалынском побережье город богаче, чем торговая столица Бердаа? Она к тому же не подвергалась опустошению и разгрому русами и викингами во время их прошлого похода... Эти доводы, великий и мудрый, привели меня к мысли, что целью похода русов и их союзников может являться только Бердаа.
