Ольга медленно прошла вдоль лежащих в ряд на полу у лестницы восьми трупов гридней, на миг задержалась у трёх женских тел. Развернувшись, посмотрела на сотника великокняжеских гридней, молча следовавшего в шаге за ней.
— Может, объяснишь, что происходит в моём тереме ночью? Отчего гридни устроили междоусобный бой на лестнице в башню-смотрильню? Откуда и как с ними оказались эти неведомые мне жёны? Почему я не могу обрести покой в собственном жилище? Разве не ты с гриднями обязан обеспечить мне его?
Сотник с виноватым видом отвёл глаза в сторону, глухо сказал:
— Великая княгиня, я только что узнал о случившемся и пока ничего не могу тебе ответить. Дозволь мне вначале провести сыск, и уж потом...
— Сыск я проведу сама, — резко оборвала его Ольга. — А ты позаботься, чтобы гридни впредь не злоупотребляли ночью на службе хмельным зельем, не водили тайком в терем гулящих девок и не устраивали из-за них кровавых побоищ. Уразумел?
— Да, великая княгиня.
— Взамен погибших в хмельной драке гридней на стражу заступят они, — кивнула Ольга на шестерых замерших у начала лестницы в башню-смотрильню дружинников с секирами в руках и на группу копьеносцев, видневшихся на ближайшей лестничной площадке. — А ты вели перекрыть все входы-выходы из терема и проверь, нет ли в нём ещё залётных гулящих девок. Пропустишь только священника Григория, я послала за ним.
Ольга неторопливо поднялась по лестнице, доброжелательно улыбнулась дружинникам, стоявшим на обеих лестничных площадках и у дверей. Брезгливо скривив губы, переступила через лужу крови у порога, вошла внутрь. Опустилась в кресло у стола, отодвинула подальше от себя горящий подсвечник, прикрыла глаза.
Ольга не думала о только что случившихся событиях, её мысли были о другом. Ведь этой ночью не произошло ничего для неё неожиданного, а лишь то, что она пожелала, узнав от Красы о заговоре против себя верховного жреца Перуна. Конечно, она могла бы увеличить свою охрану, заменить не вызывающих доверия гридней-язычников на гридней-христиан, могла бы не покидать без крайней нужды великокняжеский терем, однако она рассудила по-иному. Зачем ей постоянно опасаться за свою жизнь, круглые сутки, каждый миг ждать неведомой опасности? Нет уж, лучше пусть главный жрец Перуна как можно скорее попытается осуществить замысленное против неё. А она, сорвав его намерения, явит его бессилие и предостережёт жреца, что он играет с огнём и может раньше предначертанного судьбой срока отправиться к почитаемому им Перуну, как его сообщники-гридни и сообщницы-жрицы Чернобога.
Считая себя в большей безопасности в башне-смотрильне, куда из великокняжеского терема вела единственная узкая лесенка, нежели в своей круглосуточно охраняемой опочивальне, Ольга после разговора с Красой стала ночевать в башне-смотрильне. Она даже не потребовала усилить охрану, ограничившись всегдашней парой гридней у начала лестницы, и в этом заключался её главный расчёт: уж слишком велик был для заговорщиков соблазн захватить в свои руки великую княгиню, убрав для этого всего двух гридней-стражей.
Но вряд ли кто из заговорщиков, как и кто-либо иной во всём Киеве, исключая священника Григория, знал, что одна из обращённых к великокняжескому саду стен башни-смотрильни имела в себе потайную лесенку, скрытую между наружной каменной кладкой и внутренней деревянной отделкой башни. По этой лесенке священник Григорий каждую ночь приводил в башню-смотрильню два десятка верных ему дружинников из тех, что исповедовали христианство, однако из опасений за собственную жизнь и за безопасность близких таили это от посторонних. С этими дружинниками, встретившими заговорщиков у облюбованных великой княгиней покоев и внезапно появившимися у них за спиной на лестнице, и пришлось иметь дело подручным верховного жреца Перуна.
Так что этой ночью случилось то, что она замыслила и к осуществлению чего сама подталкивала заговорщиков. Поэтому сейчас Ольга думала о том — заменить или нет сотника великокняжеских гридней? С одной стороны, он был язычником и не смог предотвратить направленного против великой княгини заговора, однако с другой... А разве она сама, считающая себя проницательной и осторожной, знала что-либо о заговоре до того, как ей сообщила о нём Краса? Да и будучи язычником, сотник тем не менее не стал заговорщиком, иначе гридни-злоумышленники могли быть расставлены у входов в великокняжеский терем, впустив в него в нужное время из города сколь угодно сообщников. Кроме того, сотнику, в чьей полной власти находился ночью терем, ничего не стоило бы организовать и наружную охрану терема заговорщиками, и тогда развитие событий приняло бы совсем иной оборот. Как знать, не пришлось бы в этом случае Ольге с дружинниками-христианами пробиваться из башни-смотрильни через потайную дверь в стене в поступающий к ней великокняжеский сад, где находились наготове ещё пять десятков верных Григорию воинов?
