— Выйди, — попросил Питфей дочь.
Он говорил шепотом, не зная, слышит ли его госпожа Конс.
Эфра мотнула головой: нет.
— Выйди, пожалуйста.
Нет, хоть ты тресни.
Питфей достал вайфер, пальцы легли на сенсоры. Сигнал ушел на монитор, море сменилось постельной сценой. Мужчина лежал на женщине: двигался, тяжело дышал. Питфея уже тошнило от этой записи. Эфра выглядела безучастной. Питфею показалось, что дочь выглядела безучастной и там, на записи. Он впервые обратил на это внимание. Ну да, стоны не в счет. Да и какие это стоны? Рокот, скрежет, ворчание оползня, спускающегося по склону в море.
— Что это вы делаете? — ворчливо спросила госпожа Конс. — Вы там трахаетесь, что ли?
— Помехи связи, — объяснил Питфей. — Вы меня видите?
— Не вижу я вас. Трахаетесь, точно. Извращенец!
— Это наслоение.
— Ага, наслоение. Думаете, я дура?
— Повторяю, наслоение на разговор. Я предъявлю претензии оператору связи.
— Оператору? Ну-ну, предъявите. Да вы трахайтесь, я что, против? Я и сама в молодости была — ого-го! Вы не смотрите, что я в теле, я и сейчас, если человек хороший… Вы только доплатите мне за это, как его? За оскорбление морали! Полторы тысячи не много будет?
Питфей вздохнул с облегчением:
— Три тысячи. Двойной тариф за доброе отношение. Итак, вернемся к мальчику. Значит, обследование не показало отклонений?
— Не показало. Он мне говорит, засранец: «Отец, мол, боялся это сделать с мамкой. Ну, она и померла. И со мной боялся, так я сам… С первого раза не получилось, так я второй раз, для надежности». Я у него спрашиваю: чего второй раз? А он молчит и лыбится. Я спрашиваю: а в лаборатории ты какого рожна куражился? Убытку сколько принес! А он лыбится и молчит. Я думала, отец ему за погром всю задницу ремнем исполосует. Нет, не ругался даже. Носился с пацаном, как дурень с цветочком… Вы там кончили? — старуха мелко захихикала. — Или еще чего надо? Вы не стесняйтесь, я с пониманием…
Питфей почувствовал, что краснеет. Он думал, что давно забыл, как это делается. Если бы не Эфра…
— Спасибо, — благодарность наждаком продрала горло. — Вы мне очень помогли. Деньги сейчас поступят на ваш счет.
— Да уж не забудьте, — землетрясение приближалось к экстазу. Голос старухи дрожал на гребне чувственной оратории, подпрыгивал, распадался на части. — Если что, обращайтесь. Я — женщина бедная, я всегда готова…
В молчании Питфей ждал, пока запись дойдет до финала. К счастью, Колебатель Земли удовлетворился единичным просмотром, не затребовав повтора. Эфра вышла, вернулась с веником, совком и ведром для мусора. Принялась за уборку, делая это с такой тщательностью, будто в мире не существовало важнее дела. К разговору о Тезее она не возвращалась, выслать сыну охрану не требовала.
Питфей ждал и дождался.
— Я сделала выборочную проверку, — осколки розетки со звоном ссыпались в ведро. — По томограммам. Бум на МРТ начался раньше, чем твои приступы. Статистика показывает высокую смертность среди таких пациентов. Инсульты, только инсульты, ничего, кроме инсультов. Кое-кто выжил, но это исключения. Кровоизлияния в мозг происходили не сразу — три месяца после МРТ, полгода… Короче, достаточно, чтобы не уловить связь. Да и клиентура — в основном малоимущие, беженцы, безработные. Умер, и ладно, чего там выяснять? Перед самым началом твоих приступов смертность сошла на нет. Папа, ты слушаешь меня?
— Первые рога, — Питфей вертел в пальцах вилку. — Первые, экспериментальные. Они убивали носителя. Может, убивают и сейчас.
Эфра шаркнула по полу веником:
— Говорю тебе, смертность вышла в ноль.
— Это неважно. Рога убивают, просто они убивают в условно активном состоянии. Похоже, доктор Прокруст разработал механизм дезактивации. Он массово внедряет рога пациентам и переводит информ-пакеты в спящий режим. Раз в год он дистанционно активирует рога — и кое-кто из клиентов быкует. Вряд ли процент забыковавших велик, это от Прокруста не зависит. Сколько, ты сказала, проходит времени от МРТ до инсульта?
— От трех до шести месяцев.
— Месяц-другой, и Прокруст вновь дезактивирует рога. Они с Миносом получили, что хотели, и хватит. Умирай клиенты в большом количестве — рано или поздно это привлекло бы внимание властей. А так и волки сыты, и овцы целы…
