Иксион Флегиас, отец Пирифоя Флегиаса.
— Он сидел рядом, — Пирифой ссутулился, уставился в землю. — Сидел и горел. Молчал. Молчал и горел…
С осторожностью, словно бомбу, готовую взорваться, Тезей взял Пирифоя за плечи:
— Я не видел твоего отца. Я видел детектива Эвпаламида. Это мембранная зона, тут цифрал на мозги давит. Нам показали цифровые фантомы, каждому — свой. Этого не было. Понимаешь? Не было…
Пирифой шмыгнул носом, задышал глубже, ровнее:
— Не было. Я понимаю. Всё я понимаю!
— Ты в норме?
— В норме! Я просто супер!
С решимостью халпийского смертника, готового к самоподрыву, он направился к калитке. До нормы Пирифою было далековато, но приступ паники миновал, сменившись злостью. Он с яростью дёрнул ручку калитки: ещё, ещё, ещё. Ручка лязгала, скрежетала, жаловалась на насилие, но держалась. Калитка не открылась.
— Звонок, — указал Тезей. — Тут звонок есть.
Пирифой замер, тяжело дыша. Прежде чем он надавил вытертую до блеска, латунную, как и ручка, кнопку, Тезей мимоходом подумал: вот бы пальчики с неё снять, с этой кнопки. И с ручки за компанию, до того, как ее залапал Пирифой. О чём я думаю, дурак, какие, к чертям собачьим, пальчики…
Где-то ответил гонг.
— Иду, иду, — проворчали за калиткой. — И нечего ломиться, не в борделе!
— Ты старый козел! Старый бездушный козел!
— Эфра, успокойся.
— Успокойся? Да я глаза тебе выцарапаю!
Тарелка из небьющегося стекла разлетелась об пол. За ней — вторая тарелка, тоже из небьющегося стекла. Вдребезги, вдрызг, в мелкое крошево. Рагу, оценил Питфей. Мое рагу отвратительно выглядит на паркетной доске «ясень-коньяк». Надо было класть в столовой «дуб-карамель», вышло бы лучше.
— Разве ты дед? Ты садист!
— Я дед.
— И ты молчал? Молчал?!
— Я не молчал. Я просто…
— Нашему мальчику угрожали, а ты сказал мне об этом только сейчас?!
— Я…
— Козел!
Козел, вздохнул Питфей. Все кругом быки, а я — старый бездушный козел. Зачем я дал ей прослушать запись ночного разговора у Миноса? «Почему вы не хотите, чтобы я убрал его сам?» — спросил инспектор Синид, и моя девочка побледнела. «Я сделаю это аккуратно, — сказал инспектор Синид. — Я все делаю аккуратно, вы знаете». Моя девочка побагровела, и началось. То, что Минос дважды произнес «запрещаю», один раз «категорически» и еще один раз «Тезея не трогать, это приказ», прошло мимо ушей моей девочки. Волчица, бешеная волчица. Эфра, я тебя люблю. Я тебя обожаю.
— Ты немедленно вышлешь в Кекрополь оперативную группу!
— Зачем?
— Ты приставишь к нему охрану! К нашему мальчику!
— Эфра, к оперативному агенту не приставляют охрану. Это смешно. Это нелепо, наконец! Я выслал ему сообщение с шифрованной ссылкой на запись встречи у Миноса. Велел быть осторожным с сыном доктора Прокруста. Не думаю, что инспектор нарушит приказ, но лишняя перестраховка не повредит.
— Тезей ответил? Он получил ссылку?!
— Еще не ответил.
— С ним нет связи? Абонент вне зоны доступа?!
— Связь есть, — соврал Питфей. — Он сбрасывает вызовы. Наверное, у мальчика важная встреча. Или вайфер вот-вот разрядится.
Эфра била в самые уязвимые места. Молчание внука тревожило Питфея, но он не мог, не имел права выдать свое волнение дочери.
— Вайфер? Какой ты Паучок? Ты козел, козел…
Розетка с маслинами превратилась в осколки. Повсюду разлетелись черные лаковые «пули», фаршированные лимоном. Питфей поджал ноги. Он бы встал и ушел, да не мог. Дома Питфей любил ходить босиком, и сейчас, когда пол был усеян осколками, он рисковал охрометь на неделю, если не больше. Это она нарочно, предположил он. Чтобы я остался здесь. Если она захочет меня прикончить, я должен быть под рукой.
— Тебя вызывают. Ответь!
— Сейчас…
— Это наш мальчик?
Питфей взял пульт дистанционного управления, ткнул в направлении Smart TV, висевшего на стене:
— Нет, это меня. Я велел организовать мне беседу с Деметрой Конс. Приберись, неудобно…
— Я никуда отсюда не уйду! И не надейся!
— Хорошо, сиди тут…
Экран засветился голубым. Женский голос спросил:
— Госпожа Конс на связи. Обоюдный видео-режим?
— Да, — подтвердил Питфей. — Меня давать крупным планом. Так, чтобы интерьер столовой в кадр не попадал.
