Но при любых предположениях переезд Иосифа Джугашвили в Баку не был случаен, скорее это очередное звено общепартийной политики, начало той работы, о которой шла речь на совещании большевиков по завершении Лондонского съезда. Он начал деятельность по «завоеванию» находившегося под влиянием меньшевиков Бакинского комитета РСДРП. 24 августа состоялось собрание пяти районных социал-демократических организаций и мусульманской группы «Гуммет»; оно приняло решение об образовании Организационной комиссии по созыву городской конференции.
Иосиф стал ее членом, и этот факт не прошел мимо внимания органов политического сыска. «В межрайонную организационную комиссию, — докладывает 15 сентября 1907 года в Департамент полиции полковник В. Бабушкин, — избрано 9 представителей, по одному от района, в том числе от Биби-Эйбатского района избран «профессионал» Коба, который участвовал в «Бакинском пролетарии», подписывая свои статьи «Коба Иванович».
Нет, он не замыкается на публицистической и организационной работе. В его действиях прослеживаются: широкие планы, новые замыслы, воля к действию, требующие для осуществления быстроты, смелости и решительности. Не делая пауз и запинок, он своевременно определяет цели. Вопреки решениям V съезда РСДРП об отказе от «партизанских действий», он занимается восстановлением «боевой дружины, но теперь уже под руководством большевиков». Его тактика увязывает не только пропагандистские, но и военные вопросы. Это та тактика, которая была им согласована с Лениным, поэтому он не оглядывается на меньшевистских лидеров.
На одном из совещаний, вспоминал рабочий И. Боков, «товарищ Коба внес предложение организовать большевистскую боевую дружину. Это было сделано в 1907 г.». На этом совещании присутствовал и меньшевик АЛ. Вышинский — будущий прокурор и нарком иностранных дел СССР, выступавший государственным обвинителем на крупнейших политических процессах 30-х годов. Пожалуй, примечательно, что именно Вышинский не только поддержал идею организации боевой дружины, но и предложил «достать» оружие у полиции и жандармерии». Вместе с Д. Зейлидзоном Андрей Януарьевич играл в это время «важную роль в снабжении оружием». По сведениям охранки, к 15 сентября 1907 года большевики израсходовали на вооружение около 80 тысяч рублей.
Революционеры были не единственными, кто в отстаивании своих прав рассчитывал на силу оружия. И прежде всего, именно на солдатские штыки опирался сам царский режим, содержанием своих «телохранителей» оплачивали безопасность и воротилы «капитала». В Закавказье это проявлялось особенно ярко. Очевидец писал:
«С непривычки странно было видеть на главных улицах экипаж, в котором рядом с каким-нибудь нефтепромышленником или инженером торжественно восседал, а то и стоял на подножке сбоку рослый, смуглый, страшного вида человек, вооруженный до зубов, — то были телохранители, так называемые «кочи», без которых не обходился ни один видный бакинский воротила. Оригинальное зрелище представляла городская Дума в дни заседаний. Один за другим подъезжали экипажи, из которых вылезали местные тузы, а сопровождавшие их живописные телохранители оставались в ожидании внизу, в вестибюле, чтобы сопровождать их по окончании заседания домой. Та же картина — у подъездов театров и других публичных мест».
Какая знакомая картина для России конца XX столетия! Но обязанностью наемников в начале века была не только охрана «хозяев», «кочи» расправлялись на промыслах с непокорными. 19 сентября 1907 года в Биби-Эйбатском районе Баку был убит рабочий Ханлар Сафаралиев. Эта провокация вызвала забастовки на предприятиях, а состоявшиеся 29-го числа похороны превратились в мощную демонстрацию.
Во время похорон полиция запретила музыку и пение. Но Иосиф Джугашвили поручил И. Вацеку разослать людей по заводам, и во время прохождения участников похорон по улицам над городом раздался рев фабричных гудков и сирен. Он не прекращался, пока траурная процессия не дошла до кладбища. У могилы товарища Иосиф Джугашвили выступил с речью и, успокаивая отца Ханлара, подбадривающе сказал: «Не плачь, старик, ты отец благородного сына...»
