В политическом спектре партии, составившие в феврале кабинеты власти России, не представляли собой ничего единого. Наоборот, не было ничего более пестрого, разноголосого и противоречивого, чем ряды партий, называвших себя «защитниками свободы». Правда, традиционно они делились на «левых» и «правых». К первым относили себя социалисты-революционеры (эсеры), социал-демократы (в лице меньшевиков). Противоположный фланг составляли конституционные демократы (кадеты), члены Союза 17 октября (октябристы), отражавшие в какой-то степени монархические настроения.
И хотя по прижившейся терминологии долгое время в историографии считалось, что в стране образовалось двоевластие, но в результате февральского переворота практически «вся власть...» в столице оказалась в руках масонов. Вадим Кожинов обращает внимание на то, что «из 11 членов Временного правительства первого состава 9 (кроме А.И. Гучкова и П.Н. Милюкова) были масонами», а из 29 смененных за восемь месяцев его существования министров к масонству принадлежало 23.
Во второй власти: ЦИК Петроградского Совета в масонскую ложу входили и все три члена президиума — А. Керенский, М. Скобелев, Н. Чхеидзе. Плюс два из четырех члена секретариата — Н. Соколов и К. Гвоздев. Керенский стал членом масонской ложи еще в 1912 году, после избрания в думу Поэтому так называемое двоевластие было лишь фиговым листком для непосвященных — властью в стране заправляли люди «одной команды».
В дни свержения царской власти «и в Москве, и в Петрограде народ гулял, как на Пасху. Все славили новый режим и Республику. «Свобода! Святая Свобода!», все сходили с ума от радости. Милиционеры, в студенческих фуражках и с красными повязками на рукавах, с дикими криками начали ловить переодетых городовых; грузовики перевозили куда-то людей с оружием. Невский был заполнен шумной возбужденной толпой. Митинги собирались спонтанно. Достаточно было двум прохожим остановиться и заговорить, как начинался «митинг».
Эту массовую экзальтацию возбужденных толп народа ссыльные ощутили еще в пути. Сталин иронически рассказывал сестрам Аллилуевым, как, захлебываясь от выспренних слов, ораторы на митингах били себя в грудь, многократно повторяя: «Святая революция, долгожданная, родная... пришла наконец-то». Он изображал это в лицах, и слушавшие его понимающе смеялись: так точно он передавал картинную напыщенность трибунов.
Большевики не были непосредственно причастны к этому первому акту российской бури начала века. В период февральских событий основная часть кадрового актива партии находилась либо в эмиграции, либо в ссылке. Присутствие большевиков во власти было чисто символическим: в лице Молотова и еще нескольких человек, которых Керенский в ответ на их личное обращение покровительственно ввел в Петроградский Совет.
Ссыльные прибыли в Петроград утром 12 марта. Российская столица встретила их зимним дыханием Финского залива и жаром политического климата. Они ощутили это сразу, когда, выйдя на платформу из вагона и смешавшись с толпой, пошли по Невскому к Таврическому дворцу, где расположился ЦИК Петросовета. Шел мягкий пушистый снег.
Приехавших встретила Стасова. Она отвела «сибиряков» «во двор», где их ждали Ольминский, Полетаев и члены редакции газеты «Правда». Вечером на квартире Ольминского состоялось расширенное заседание ЦК большевиков. Сталина, Каменева и Муранова ввели в состав редакции «Правды». В Петрограде Иосиф Джугашвили поселился на Васильевском острове, в доме 46 на Среднем проспекте, на квартире баронессы, дочери адмирала Марии Штакельберг. Сюда его привел профессор В.Г. Котельников. Он так и не отбыл полный срок царской ссылки. Иосиф Джугашвили остался «должен» царю три полных месяца — 93 дня.
Большевики разместились в доме балерины Кшесинской. Расположенные вблизи от Петропавловской крепости роскошные апартаменты захватили солдаты бронедивизиона; они и поделились с ними помещениями. Уже в день прибытия в столицу Сталин был введен в состав ЦК Правда, он получил только совещательный голос — портфели уже были поделены. От прибывших из ссылки лишь Муранов был введен в состав бюро. Однако «дискриминация» не смутила Сталина.
